Марш-бросок в терновый куст авангарда

Вся экспозиция про Лисицкого выстроена вокруг книги, она в центре зала в стеклянной тумбе, семь больших томов, общий вес которых приближается к шести килограммам, в футлярах, изготовленных вручную. Вокруг по периметру висят принты с биографией художника, разбитой на фрагменты или, в соответствии с замыслом, на отдельные кадры. Идея написать монографию, отображающую как внешне, так и по содержанию динамику творческого процесса, сама по себе не нова, первый придумал переносить на бумагу принципы кинопроизводства сам Лисицкий. В отношении к его биографии данный способ наиболее удобен для собирания в единое целое разрозненных фактов и событий жизни. Внятно и профессионально написанные истории в последнее время редкость, про авангардных художников подобных изданий по пальцам пересчитать. Выходящие альбомы не возмещают дефицит в элементарном и связном пересказе. У Лисицкого теперь есть своя история, и получается, что суждено ему стать связующей нитью для русского искусства первой половины XX века. Он придумал «проуны» – проекты утверждения нового, где соединил супрематические идеи Малевича и конструктивиста Татлина, перенес их в архитектуру и создал фантастические эскизы «горизонтальных небоскребов». Будучи полпредом советского искусства в Европе, сделал фотопортреты главных дадаистов, активно участвовал в издательском процессе, даже был принят в члены общества Гуттенберга. Но главное, что он придумывал и оформлял книги, журналы, сначала «Пражская легенда» и «Козочка». Затем «Для голоса» Владимира Маяковского, журналы «Вещь» с Ильей Эренбургом, «СССР на стройке» и другие, в работе над которыми шлифовал идею книги как фильма.

Творческая активность Лисицкого не разрешает вопроса о спорности его художественного вклада. В каждом периоде отчетливо просматривается влияние то одного, то другого художника – Шагала на раннем этапе, Малевича в дальнейшем и так далее. Возможно, что живописцем выпускник архитектурного факультета и не был, от него осталось мало картин, да и те в большинстве своем эскизы, напоминающие чертежи. Но есть в наследии Лисицкого золото: он был в первую очередь дизайнером. Оформление выставочных павильонов на международных ярмарках «Пресса» в Кельне, «Гигиена» в Дрездене и других кажется воплощением в жизнь утопических проектов авангардистов, настолько точно реальные конструкции отвечают теориям мироустройства того периода. Рядом можно выложить гору из печатной продукции. Свои любимые синтетические «проуны» автор плаката, ставшего классикой, «Клином красным бей белых!», переводит в букву, смещая привычные представления о шрифте и композиции, оживляя сам текст. Если применить определение «дизайнер» к описанию титанического масштаба деятельности, снимаются все противоречия вокруг личности Лисицкого. В таком варианте монография, развивающая и продолжающая предложенные им принципы конструирования пространства книги, становится самым адекватным способом ретрансляции творчества.

Сегодня кажется, что дизайн был всегда. Хотя такая его разновидность, как иллюстрация для глянцевых изданий, появилась совсем недавно. С приходом толстых западных журналов на нашем рынке появился спрос на соответствующую профессию. На журнальной выставке «Великолепно!» нет места для рассуждений о революции, как в случае с дизайнером Лисицким. Хотя работы рисовальщика в коммерческих изданиях не чурались многие известные художники. Их работы соревнуются между собой, претендуя стать обложкой для будущего каталога и главой в некой эволюции жанра в России. И есть ретрораздел «Иконы», где представлены проекты почивших журналов. Те, что – в силу звания первопроходцев – вписали себя в историю иллюстрации.