Григорий Заславский
'Ноев ковчег' – апогей легендарного советского театра с фигой в кармане. Сцена из спектакля.
Фото Татьяны Шульц
«Ноев ковчег» – апогей легендарного советского театра с фигой в кармане. В конце 60-х – в начале 70-х публике было понятно, почему Дьявола (Роман Ляпидевский) обзывают волюнтаристом, кого при этом имеют в виду. На что намекает эпиграф в программке: «Автор приносит большую благодарность учреждениям и отдельным лицам, не принимавшим участия в создании этой пьесы». О чем идет речь, когда Архангела (Борис Смелянец), который докладывает, что на Земле все идет хорошо и потоп протекает в заданном режиме, Создатель (Вячеслав Глушков) перебивает странным с нынешней точки зрения вопросом: «А ты не лакируешь?»
Ушла в далекое прошлое злободневность тогдашней шутки про то, что ковчег в назначенный срок можно будет сдать с недоделками.
Сатира тех лет безбожно устарела!
Но кое-что смешное осталось. Не устарела музыка Никиты Богословского, заставляющего хор ангелов с нечеловеческим оптимизмом петь: «Бедные люди┘ уже утонули┘» Осталась веселая «бытовая сторона» всемирной истории, где шестилетняя Рита (Оксана Чабанюк) по воле Создателя выходит замуж за такого же юного Иафета (Светлана Воронкова), и теперь они равняются на старших и берут с них как хороший, так и – в первую очередь – дурной пример, одинаково смешные в повторении и того и другого. На общем антикварном, заботливо отреставрированном фоне несколько новых шуток смотрятся, как стиляга среди бояр (воспользуемся газетным заголовком примерно тех лет, когда сыграли премьеру): в финале, на банкете по случаю успешного окончания потопа Создатель сперва обещает, что «всемирных дефолтов, то есть потопов, больше не будет», а затем на вопрос, что же он, Господи, все-таки может, говорит: «Чуму могу, оспу, холеру┘ льготы могу отменить┘» Публика, впрочем, радуется и этим совершенно неожиданным приветам «из будущего».
По словам участников, «отправной точкой» для нынешней премьеры стало появление в продаже видеокассет с записями старого спектакля. Раз продается, решили в театре, так пусть живет и театральный «оригинал». Еще говорят, что «Ноев ковчег» был одним из любимейших спектаклей Сергея Образцова, так что премьеру посвятили грядущему 105-летию со дня рождения основателя театра. Смешно, правда, когда в сегодняшнем пресс-релизе театр оправдывается: «И «Божественная комедия», и «Ноев ковчег» отнюдь не задумывались и не являются спектаклями атеистическими, и тем более не насмешка над Ветхим Заветом». Все-таки являлись. Но описанная старомодность шуток, как ни странно, вовсе не портит сохранившихся достоинств спектакля: в нем люди как куклы, а куклы – как люди. Каждая кукла (в спектакле их более сорока; художник – Борис Тузлуков) – со своим характером, и образцовские актеры демонстрируют мастерство, которое когда-то восхищало весь мир.
Было бы странно, если бы какие-то шутки, свершив свой круг, не зажили новой жизнью. Так и в «Ноевом ковчеге» Театра имени Образцова. Когда кукольный Ной отказывается просить Всевышнего прекратить «издевательства», он говорит: «Я – праведник, я ничего не должен делать, потому что если я начну что-то делать, я могу совершить ошибку – и перестану быть праведником!» Это, наверное, всегда будет смешно в России. Но на гомерический хохот как раз эта шутка рассчитывать не может.
