Акцент на нахальство

Вот так в представлении молодых американских художников выглядит Супермен.
Фото предоставлено Галереей на Солянке

Стены двух залов когда-то Сандуновских бань украсили гигантские разноцветные надписи, в центре одного из них выросла инсталляция из картонных коробок с разнообразной символикой и старой, точнее «допотопной», оргтехникой. Вокруг нагромождения из желто-коричневого картона развешены серии фотографий, своеобразная документация деятельности граффитчиков. Вот сохраняющие анонимность (на фотографиях их лица размыты) молодые люди лезут через забор, а вот этот забор через несколько часов – весь испещрен незнакомой вязью, сквозь которую проглядывает все тот же неизбывный вопрос. Воздух на открытии вибрировал от музыки, выдаваемой молодыми Электрониками, а за ними у стены проект достигал своей развязки – на всю стену нарисованный красками лозунг – «деньги и слава, зачем?».

Как стиль и новый язык, граффити использовался периодически, но для первоисточника редко находилось место в выставочном пространстве. Иногда молодежная субкультура проникала в музейные стены, разъедая их аэрозольной краской и разрушая целостность статуса «Храма искусств, как носителя важного, духовного и вечного». Так было на выставке «Сообщники» в Третьяковской галерее на Крымском Валу. Ряд работ «КД», «Новых академистов» и других заслуженных классиков упирался в картонный вагон из метрополитена, украшенный цветными иероглифами. Создавалось впечатление, что концептуализм, зародившийся в шестидесятых годах, переродился в начале нового столетия в концептуальное граффити.

Открытие проекта превратилось также в своеобразную художественную акцию. Публика из зрителей становилась участником некой тусовки, перемещаясь среди подвижной массы пятнадцатилетних тинейджеров. На глазах формировалось новое пространство, существующее по альтернативной схеме в отличие от привычного вернисажного сценария. Новый язык поражал своей яркой насыщенностью и потрясающим зарядом энергии, к нему оказывались неприменимы концепции современного искусства с его вечными вопросами о границах и ценностях. Можно попробовать спастись, выстраивая последовательную историю граффити, где одним из вариантов будет параллель со средневековыми фресками, но даже тогда не пропадет чувство беспомощности перед натиском культуры «спальных районов».

Галерея на Солянке неожиданно обратилась к творчеству молодых американцев. Из города-побратима Нью-Йорка высадился десант из шести человек, которые объединились в проект с нескромным названием «Главные новые». В пресс-релизе акцент делается на «наглость и бестактность» художников. Вся «смелость» разошлась на небольшие, профессионально сделанные работы. При входе встречает позолоченная половина машины «Кадиллак» от Кати Бочавар, далее объекты, среди которых инсталляция из аккуратно сложенных в столбик вещей Дерека Меландера. Резиновый Будда Сенфорда Биггерса, видеоарт и одна картина от Тима Кента. Оборотной стороной первых двух этажей станет экскурсия в подвал, над которым поработала художница Свун. Ей не привыкать к андеграунду, на родине она внедряется в городскую среду и корректирует улицы авторским граффити. Нарисованные герои, подземка и просто снег, дождь становятся сюжетом для долгой истории про жизнь мегаполиса. В подвале с трехметровыми потолками нашлось место как для старых персонажей Свун, так и для новых, внедренных на незнакомую территорию. После визита к «людям под лестницей» в глаза сразу бросится разобранный потолок галереи с обнаженными коммуникациями и прочие изменения в привычной конструкции помещения от московского архитектора Константина Ларина, приглашенного оформлять выставку.

Смотреть на аккуратно и профессионально сделанные проекты одно удовольствие, но, видимо, расстояние в тысячи километров слегка поубавило свежести в дыхании работ «новых», тогда как в Центре искусств даже стены пропитались воздухом столичных улиц.