Повесть о ненастоящем человеке

Балет 'Болт' на музыку Шостаковича запомнился больше сценографией, чем хореографией. Сцена из спектакля.
Фото Виктора Сенцова

На премьере выяснилось, что стиль Ноймайера артисты театра освоили поверхностно. То же самое произошло позже, когда показали другую премьеру – «тройчатку» балетов Леонида Мясина. Из всех дыр, когда надо и когда не надо, лез фирменный стиль ГАБТа: худрук балета театра Алексей Ратманский определяет его как динамичный, основанный на прыжках, но невнимательный к мелкой технике. Попытку отойти от шаблона театр предпринял в первых в его истории мастер-классах молодых хореографов. Желая убедить мир, что в России тоже могут быть хорошие постановщики, ГАБТ предоставил сцену для экспериментальных коротких работ. Еще одна премьера Большого – балет на музыку Шостаковича «Болт» – запомнилась больше сценографией Семена Пастуха и актерскими работами, чем достоинствами хореографии Ратманского.

Тихо-мирно продлили контракт с директором ГАБТа Анатолием Иксановым. Роскультура утвердила его на должность без единого конкурента. Иксанов говорит, что конкуренты исчезли, как только узнали, что по условиям ремонта Большого театра все выделяемые деньги идут не через директора, а через строителей.

Гастроли сезона начались с приезда израильской труппы «Батшева». Спектакль «Анафаза» дал понятие о хорошем современном танце, не чурающемся потока повседневной жизни, из которой он черпает не только сюжеты, но и движения. Прошел фестиваль балета «Гран-па», запомнившийся не только вкусной спонсорской водкой, но и интересными спектаклями: британская компания «Рэндом», Национальный балет Нидерландов (с красивой «Серой зоной» Давида Доусона), балеты-пародии «Трокадеро де Монте-Карло», весело издевающиеся над классикой. В рамках традиционного «чеса» по Восточной Европе в Кремлевский дворец заехало шоу «Риверданс», отчего многочисленные фанатики ирландской чечетки впали в транс. Благодаря фестивалю «Золотая маска» мы увидели, как здорово танцуют балеты Форсайта в Мариинском театре. Потом балет Мариинки еще раз приезжал в Москву, привез «Баядерку», спектакли Баланчина и Брониславы Нижинской, головоломные «Этюды».

Современный танец, как всегда, был представлен на ежегодном фестивале «Цех». Особых открытий там не обнаружилось, но одновременно с «Цехом» в Москве гастролировал Жозеф Надж – волшебник из Орлеана. В моноспектакле «Дневник неизвестного» Надж замечательно показал, как тонка грань, отделяющая норму психики от безумия, а также продемонстрировал умение красиво бриться топором. Лучшим иностранным спектаклем сезона стал «Мойщик окон» Пины Бауш. Это звание было присвоено по результатам опроса театральных критиков Москвы, и, что особенно приятно балетному обозревателю, за Бауш проголосовали и коллеги по драматическому цеху. В Доме на Котельнической набережной открылся Музей-квартира Галины Улановой: съемки ее выступлений, которые можно увидеть в музее, подтверждают удивительную нестаромодность Улановского танца.

Поскольку конфликт Большого театра с Волочковой перешел в вялотекущий режим, с осени его место на лентах новостей занимали другие балетные неурядицы. Так, в скрещении двух «разборок» появился балет «Распутин» – повесть о ненастоящем человеке, погубившем российскую монархию. Сначала закрутился конфликт Майи Плисецкой с Гедиминасом Тарандой, отчего часть труппы последнего откололась, чтобы поставить, уже в новом коллективе, «Распутина». Потом злополучный спектакль охаяли ревнители православия, пытавшиеся отменить его показы на Урале и в Москве.

Сезон закончился Х-м Международным конкурсом хореографов и артистов балета. Конкурс показал, что исполнители, по крайней мере некоторые из них, приехали не зря. А вот хореографы все до одного смело могли остаться дома. Пожалуй, коллективное творчество соискателей не присужденных никому конкурсных премий в области хореографии и может получить ежегодный приз «Дырявые пуанты», учрежденный обозревателем «НГ» за худший балетный проект сезона.