Пасынки полковника Кольта

Дряхлая старуха с огромным дробовиком в руках. Новый кочующий образ, судя по всему, овладевает умами молодых кинематографистов России и Европы. Бабуля приходит на помощь, когда фильму требуется резкий поворот. Не успел Женя Миронов, освобожденный таким божьим одуванчиком из вагон-зака, отбегать по тайге в скромной отечественной версии американского «Беглеца», как с московских экранов звучит еще один роковой выстрел. И вновь на курке морщинистый дрожащий палец, теперь – чернокожий. В конкурсе Московского фестиваля – «Дорогая Венди». В Канны фон Триер отправил свою режиссерскую работу «Мандерлай», в Москве главный кинопровокатор выступает как сценарист. Но не менее ярко.

Эту историю плодовитый на идеи Ларс писал для себя, да вот не выкроил для съемок времени и отдал другу и соратнику – режиссеру Томасу Винтербергу. «Дорогая Венди» почти идеально вписывается в «американскую серию» фильмов фон Триера, ведущую отсчет с «Танцующей в темноте». Шахтерский городок Эстерслоуп, похожий на декорацию к вестерну, вполне логично размещается где-то у дороги из Догвилля в Мандерлей. Снова под прицелом – американские ценности и мифы, снова – вольная реконструкция дремучей американской глубинки, снова зритель подвергается изобретательной провокации.

Подросток-лузер по имени Дик не очень-то ладит с действительностью. Как и его ближайшие знакомые-сверстники. Одного лупят в школе, другой прикован к инвалидной коляске, третью – прыщавую барышню – вгоняют в жуткие комплексы полнота и плоская грудь. Но когда эти ребятишки сбиваются в стайку, объединяет их не страсть к курению травки или чтению рэпа. Дети теперь любят оружие. Каждый носит с собой старый, чуть ли не антикварный пистолет, даёт ему имя и объясняется оружию в любви.

И сразу прекращаются побои в школе, вместо коляски появляются протезы, и даже бюст толстушки, спохватившись, пускается в рост. «Мы больше не торопились уступать дорогу идущим со смены шахтерам». А ведь по правилам этих юнцов, зовущих себя пацифистами, оружие присутствует только для внутренней уверенности, его даже видеть никто не должен. Никто, включая и образцово-показательного шерифа.

Но перемены, происходящие с компанией, зоркий коп замечает. И они ему по душе. Настолько, что шериф приводит к правильным ребятам на воспитание «трудного подростка». Чернокожего, «натворившего глупостей».

До абсолютного торжества нового Тимура и его команды остается только один шаг. Необходимо какое-нибудь доброе дело. Можно перевести через дорогу старушку. Маразматичную бабушку товарища-афроамериканца. Бабуля до смерти боится мифических уличных банд и не решается перейти площадь, чтобы попить кофе со старой подругой.

Они выходят из дома. Площадь пуста. Лишь шериф ласково смотрит на них издали, кусая шоколадный пончик. Уже виден закипающий кофейник в окне┘ Но оружейной идиллии не суждено сбыться. Потому лишь, что у бабушки – свой роман со старым обрезом...

Конкурс Московского кинофестиваля не принято воспринимать всерьез. Возможно, поэтому о «Дорогой Венди» уже говорят как об удачном формальном упражнении про «нежный возраст» под девизом «Молодым не страшно умирать». Ведь нельзя же, право, после «Слона» и «Боулинга для Колумбайна» всерьез выпускать еще один «антиоружейный» фильм. И это правда, тем более, оружейная тема не с «Боулинга» началась.

Оружие порабощало и губило хозяина еще в десятке-другой лент, начиная с полузабытого нашего «Макарова». Похоже, лента хитрых датчан играет с этими пацифистскими клише так же беззаботно, как и с набором клише из незабвенной «Великолепной семерки», со штампами молодежных киноисторий, с архетипами злого отца, доброго шерифа, крутого Уокера, гадкого утенка и бог знает какими еще.

Но клише фильма «про губительную власть оружия» предполагает, что огнестрельный «друг» уводит героя прочь, из социума - в изгои. В «Дорогой Венди» – все ровно наоборот. Изделие полковника Кольта, как и обещано американским мифом, всех уравнивает в правах, забитых детишек делает полноправными гражданами. После чего весь этот рай взрывается. Оружие служит лишь катализатором, но не причиной. Как не являются причиной и уличные банды, живущие лишь в диалогах обывателей городка. Реален только их глубокий страх перед реальностью. Но именно с этим страхом бессилен справиться полковник Кольт.

Пышущий молодой веселой энергией Томас Винтерберг, хихикая и балагуря, доказывает мрачноватую теоремку фон Триера. Общество, построенное на балансе страхов, долго не живет. Но пока оно движется к апокалипсису, у нас есть время посмотреть остроумное и очень красивое кино. Увидеть, как перед схваткой сгущается воздух над пустынной площадью. Как совершенна жестикуляция пижона-шерифа, рассказывающего о своем табельном пистолете. И как, выдержав паузу после выстрела, долго-долго падает с высоты каска убитого снайпера.

Из досье «НГ»
Томас Винтерберг поступил в Национальную Датскую Киношколу в 1989 году и стал самым молодым студентом за всю ее историю. Его дипломная короткометражка «Последняя прогулка» была номинирована на «Оскар». Он стоял у истоков движения «Догма-95» вместе со своим приятелем Ларсом фон Триером. Первый же его фильм, отвечающий правилам «Догмы», «Торжество» (1997) получил Спецприз жюри в Каннах, премию Европейской киноакадемии и др. Вместе с собратьями по «Догме» принял участие в экспериментальном телепроекте «Д-День».