Игра навылет

Елена Драпеко не признает «чернуху», а любит фильмы о светлом.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Одним из условий перехода «Кинотавра» к новому руководству была договоренность: его основатель Марк Рудинштейн на фестивале не присутствует. «Я не появлюсь в Сочи по крайней мере в течение двух лет, чтобы фестиваль перестал ассоциироваться с моим именем», – неоднократно повторял Марк Григорьевич, и новые владельцы справедливо сочли «пакт о ненападении» целесообразным. Людям свойственно с каждой проблемой обращаться к начальству, поэтому чем меньше начальников, тем меньше интриг.

XVI «Кинотавр» формально проходит без Рудинштейна, однако о Марке Григорьевиче напоминает многое. И не только сам фестиваль. В холле гостиницы продается диск с песнями в исполнении Рудинштейна – «Помнит все мускулистое тело». На тыльной стороне диска исполнитель запечатлен со спины, грустно удаляющийся вдаль по кинотавровской «звездной дорожке»; по городу развешаны плакаты, с которых подмигивает несколько лет назад гостивший в Сочи Жерар Депардье: «Бон жур, Рудинштейн». А вчера среди гостей фестиваля прокатился слух, что основателя видели в городе. Возможно, это фантазия. Возможно и то, что прежний владелец прибыл, как гоголевский «инкогнито из Петербурга», для того чтобы принять участие в организации международного фестиваля «Лики любви», который раньше проходил в Москве, а с этого года перенесен в Сочи. Правда это или нет – возникновение подобных слухов сродни мифам о царевичах Димитриях. И оно поддерживает стихию народной игры, исподволь складывающуюся вокруг «Кинотавра», вокруг российского кино на «Кинотавре» и напоминающую советский детектив с затянувшейся кульминацией. Гонки «жигулей» с «нашим» и «не нашим» по бескрайним российским просторам длятся столько, что перестаешь понимать, кто за кем гонится, кто прав, кто – не очень и почему.

«Если болеет общество или человек, этого нельзя замалчивать, об этом надо говорить», – сказал на одном из заседаний «киноринга» Илья Хржановкий, автор премированной в Роттердаме и обвиненной в русофобстве картины «4». Напомним: ток-шоу «Киноринг» образовалось в этом году как дополнение к пресс-конференциям – с целью дать возможность журналистам не только задавать вопросы производителям фильмов, но и высказывать свою точку зрения. Хорошая идея. Но, выяснилось после первого же «ринга», нуждающаяся, как любая идея, в подходящей форме воплощения.

Попытка «просто поговорить» оказалась вялой. Второй дубль, на котором и рассматривался фильм «4», разыграли как суд: сотрудники питерского киножурнала «Сеанс» исполняли роли судьи, прокурора и адвоката картины, вызывали «свидетелей»-критиков со стороны защиты и обвинения. Разговор по поводу картины Хусейна Эркенова и дебюта Илдара Ягафарова «Куктау» («Небесная гора») прошел как худсовет в лучших традициях советских времен. Критики вошли в роль. И суд, и худсовет с выкриками «это не наши методы!», «на что пошли народные средства?», «куда смотрели партия и правительство?» были вполне адекватным ответом на показанное кино и вызвали много веселья, но, как любая игра, часто выходили из-под контроля (юморист и завсегдатай «Кинотавра» Аркадий Инин повел себя по отношению к Хржановскому по-хамски и совсем без юмора) и оказывались пугающе похожи на правду. Когда депутат Госдумы Елена Драпеко, сыгравшая эпизодическую роль в фильме «Я тебя обожаю», произносит пламенную речь в защиту «светлухи» («слишком доброе» кино, не подкрепленное реалиями) как наиболее приемлемого и самого «гонимого» «жанра» современного российского кинематографа – это нормально, ибо г-жа Драпеко защищает интересы своей партии и стоит на защите определенной идеологии. Но когда в игру с восторгом включаются интеллектуалы, вдруг обнаруживая не менее заштампованное идеологическое сознание и вместо разбора воспроизводя собственные мифологемы, становится не по себе. Ибо, как говорил Умберто Эко, «интеллигент не должен дудеть музыку революции». Потому что любая идеология исключает полутона и нюансы, а именно они должны являться предметом критического внимания. Обсуждать наше кино действительно необходимо. Но когда разговор ведется в форме игры, то сам как бы становится постановкой/фильмом. И поэтому должен иметь крепкого режиссера, выстраиваться по законам драматургии. Иначе критики усугубят сумбур и необязательность, ныне существующие в российском кино, высекут себя, как офицерская вдова, и еще сильнее осложнят свое непростое существование в среде кинематографистов.

В связи с этим еще раз вспомним об отмене конкурса международного кино, служившего, даже при мизерном посещении, эталоном качества фильмов, о котором, надо не только напоминать на «круглых» столах, но и предъявлять на экране. Если «Кинотавр» – отныне фестиваль только российского кино, а Запад нам не указ, можно устраивать ретроспективы советских фильмов. Но при этом не показывать, как в программе «Неизвестные фильмы известных режиссеров», твердолобых «Простых людей» Козинцева, чудовищные «Весенние голоса» Рязанова и «Украинскую рапсодию» Параджанова, ибо неуспех мастеров даст лишний повод к самооправданиям нынешних режиссеров. Вместо этого нужно выбирать кино высшей пробы и не бояться сравнений. Тогда «Кинотавр» сможет дать российскому кино шанс, а людям перестанет «мерещиться Рудинштейн».