Екатерина Барабаш
Никита Михалков уговорил Бориса Акунина добавить «Статскому советнику» государственности.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
На сей раз нападению со стороны кино подвергся «Статский советник». Поначалу снимать «Советника» вознамерился Никита Михалков, но вскоре от этой затеи он отказался, отдав фильм в руки почти молодому и почти начинающему Филиппу Янковскому, чей дебют – фильм «В движении» – оказался три года назад столь любим киношными кругами. Впрочем, в «Статском советнике» Михалков застолбил для себя две функции. Во-первых, он сыграл одну из главных ролей – генерала Пожарского, антипода Эраста Фандорина, во-вторых – приварил брэнд к ленте, поставив себя по настоянию Акунина в титрах как «художественного руководителя» фильма. Должность эта доселе не известная, что такое художественный руководитель фильма – неясно, но Акунина понять можно – свадебные генералы всегда хороши для раскрутки.
Раскручивать «Статского советника» взялись всерьез. Для начала строго обошлись с прессой. Никаких вам льготных условий, никаких пресс-показов – пробивайтесь на премьеру, как все простые граждане. «Организаторы премьеры оставляют за собой право отказать в аккредитации без объяснения причин», – сурово гласила отдельная строка разосланного пресс-релиза. Вы, мол, приходите, а пройдете ли фейс-контроль – это мы еще посмотрим. Вообще отношения пиарщиков с прессой в последнее время – отдельная песня, требующая специального исполнения. Тех, кто прошел фейс-контроль, ожидали в фойе кинотеатра «Пушкинский» оркестр, снующие девушки в костюмах конца позапрошлого века, а по завершении фильма, уже ночью, – банкет в «Петровском пассаже» и пресс-конференция для накормленных и напоенных журналистов.
Предыдущая экранизация Акунина – «Турецкий гамбит» – так напугала всех своими кассовыми сборами, что «Статскому советнику» еще до выхода в прокат тут же насулили перекрывание «гамбитовского» рекорда. Но не думается, что и ему светит такая же безоблачная прокатная судьба. Все-таки в «Турецком гамбите» для нетренированного глаза много радостей в виде красот природы и спецэффектов, а в «Советнике» с этим туго. Вроде камера беспрерывно ласкает московские ландшафты, а ощущение сугубой бутафории – слишком уж буквально пытаются воспроизвести Москву конца XIX в. – и правда наповал убивает искусство.
Акунина экранизировать сложно, в первую очередь потому, что он очень большое внимание уделяет словам, порой кажется, что слишком большое. Изящество акунинского пера легко может скрыть за своими кружевами столь необходимую для всякого детектива интригу. Сюжет, обрамленный в книге множеством то более, то менее удачных словесных упражнений, на экране оказывается одиноким и беспомощным. История разоблачения статским советником Фандориным (Олег Меньшиков) группы террористов под руководством некоего Грина (Константин Хабенский), вдохновляемой бесноватым полковником-патриотом из Петербурга князем Пожарским (Никита Михалков), через полчаса перестает быть захватывающей головоломкой. Даже для незнакомых с акунинским романом зрителей дедуктивные выкладки Фандорина быстро перестают играть сколько-нибудь значимую роль. Внимание полностью сосредоточивается на герое Никиты Михалкова, для которого «Статский советник» стал своеобразным бенефисом.
Михалков здесь, что называется, отрывается по полной программе, вырабатывая весь возможный ресурс импровизаций. Полковник Пожарский, человек, по-разному с Фандориным понимающий патриотизм, с момента своего появления становится единственным центром картины. Органичность и актерская яркость Михалкова столь захватывающи, что впору пожалеть: и почему он нынче так редко снимается? Все лучше было бы, чем продолжать осваивать ремесло режиссера-лубочника. Ну а тем, кто знаком с деятельностью Михалкова на стезе руководителя Союза кинематографистов, и вовсе бальзам на душу – роль словно на него написана. «Я – человек, который может спасти Россию. Потому что я умен, смел и лишен сантиментов. Мои враги многочисленны и сильны... Я себя от России не отделяю... Устал общаться с кувшинными рылами... Или со мной, или против меня, но тогда уж не взыщи...» Кажется, где-то слышали мы похожие слова, ловили похожий пафос. Ну а проговорки вроде упоминания мохнатого шмеля и вовсе создают ощущение подчиненности всей картины одному-единственному человеку. Михалков играет широко, очень рискованно, словно не оглядываясь на режиссера, создавая портрет псевдопатриота Пожарского такими широкими мазками, что впору попросить: может, чуть-чуть помельче?
Актерский состав «Статского советника» стопроцентно звездный – уморительный Олег Табаков (генерал-губернатор Долгорукий), брутальный Владимир Машков (налетчик Козырь), Федор Бондарчук (начальник охранки), неожиданно яркая Оксана Фандера (иссушенная революционными страстями террористка Игла), Мария Миронова (держательница публичного дома) и, конечно, Константин Хабенский в роли Грина – на сегодняшний день, думается, лучшая роль этого недооцененного пока актера.
По условиям договора Акунин сам утверждает актера на роль Эраста Фандорина. По мнению писателя, лучшего Фандорина, чем Олег Меньшиков, не найти. Однако Меньшиков, ведя свою партию филигранно, рисуя роль тонкими пастельными тонами, в дуэли с напористой экспрессией Пожарского-Михалкова явно проигрывает.
Как по-своему проигрывает Михалкову и сам Акунин, расходясь с «художественным руководителем» фильма по принципиальным вопросам. Михалкову, давно объявившему себя главным хранителем державной культуры, необходимо было добавить фильму современное звучание, которое если и есть в романе, то оно ютится в тени детективной интриги и морально-этической дуэли Пожарский–Фандорин. В картине же на первый план выходит принципиальный спор персонажа Михалкова не только со своим антагонистом Фандориным, но и самим Акуниным, и с либерально-сопливыми, по мнению Михалкова, воззрениями на роль государственного мужа в острый момент борьбы с внутренним врагом – в данном случае с террористами. Акунинский Фандорин в конце романа уходит в отставку, не желая мириться с прогнившей системой государственной власти. Михалков настоял на другой концовке: разочарованный Фандорин, красиво хлопнув дверью, но услышав от старика-камердинера горестное «На кого ты нас покинул?», возвращается на службу. Художественное руководство «Статским советником» аукнулось столь милой сердцу Михалкова и продекларированной в который уж раз государственной идеей.
