Ирина Губская Сочиненная в 1825 году для коронации Карла Х, она напоминает одновременно мольеровскую комедию-балет «Докучные» и модный во Франции того времени водевиль. А по сути это демонстрация классических оперных форм: арий, дуэтов, ансамблей и отчасти хоров. Хора немного, основное – парад звезд, которым определены великолепные партии, а в финале – уникальный общий ансамбль всех солистов. Россини устроил своеобразное вавилонское столпотворение народов. На постоялом дворе собрались направляющиеся поглазеть на коронацию в Реймсе представители разных национальностей, по одному каждой (Франция после наполеоновских войн). Здесь нет второстепенных персонажей, все главные. Парадоксально, что звездная опера столь же уместна для ученических выступлений (в прошлом году в Италии оперу поставила тоже академия молодых певцов).
Почти двухсотлетнего возраста опера числится в новинках: вскоре после коронационных торжеств Россини «отозвал» ее, использовав часть музыки для других произведений. В 1970-х случайно найденные в разных собраниях фрагменты собрали воедино, и в 1984-м на фестивале в Пезаро впервые прозвучало восстановленное «Путешествие». В Мариинском театре «Путешествие в Реймс» входит в концертный репертуар Академии молодых певцов с 2001 года. В прошлом году его постановка была заявлена в программе совместных проектов Мариинского театра, Эрмитажа и театра «Шатле».
Постановочная бригада в основном французская. Режиссер Ален Маратра, работавший среди прочего в Международном центре Питера Брука и специалист шоу-бизнеса, сумел основательно расшевелить оперную молодежь. Вокалисты на редкость легко и пластично двигались, практически без оперных штампов движений и позировок. Опера поставлена живо, как оперетта: не мешала ни одна длиннота и донесли всю музыкальную роскошь. Дамы кокетничали, кавалеры взбирались на дорожные ящики и прятались под скамьями. Сценограф Пьер-Ален Бертола даже соорудил нечто вроде передвижной вышки волейбольного судьи. Расшевелили и вечно монолитного Даниила Штоду, выехавшего на сцену на белой лошади (странно только было, что после этого по сюжету не нашли ни одной). Медвежью тяжеловесность списали на роль русского увальня-генерала. Действие шло в основном на просцениуме, а проходки героев – на подиуме, проложенном из середины партера. Оркестр задвинули в глубину сцены за спины певцов, превратив в часть сценографии.
Но сеанса телепатии не было: дирижер был виден певцам на телеэкранах в ложах. В результате получили преимущества камерного концерта: у вокалистов не было необходимости перекрывать звучание оркестра (все равно порою не удавалось). А пели «на носу» у зрителя, да еще возле микрофонов, щедро разбросанных по залу. Нового в вокале ничего не открылось: по меркам учеников – очень неплохо, по меркам артистов Мариинки – слабовато. Женский состав значительно сильнее мужского. Интересна Анна Кикнадзе, неплоха Анастасия Беляева. Ирма Гиголашвили пела прилично, но брюнетке не стоит вести себя как блондинке. Тем более что яркую блондинку играет Лариса Юдина, которая и ведет себя соответственно. Даже с начальством. Начальство же, то есть Лариса Гергиева с мужем, преподавателем академии Грайром Ханеданьяном, сидела в начале подиумной дорожки. По ходу дела ей доверили подержать плюшевого мишку, а в финале по этому подиуму повели на поклоны.
Оркестр одели в белое: то ли джазовый, то ли летний вид. Дополненный росчерком мостков, сбегающих вниз от меди к струнным, он смотрелся элегантно, как рояль. В черном был только дирижер Туган Сохиев. Звучание оркестра соответствовало местоположению оркестра: все в меру корректно. Порою дирижеру все же приходилось оглядываться на певцов. Солирующих музыкантов очень удачно включили в сценическую бригаду – флейта Аглая Ульянова и арфа Елена Васильева в пудреных париках и камзолах подыгрывали певцам. Художник по костюмам Мирей Дессанжи более модельер, чем театральный художник. Может, потому все костюмы на редкость для оперной сцены идут исполнителям. Женские более изобретательны: чего стоило только подсвеченное облако костюма Коринны. Но и мужские разнообразны. Собственно, костюмы в первую очередь определяли время действия, которое переехало в наши дни, а спектакль – как дефиле нарядов и арий.
В финале оперы все герои, не попавшие в Реймс, собираются в Париж. Постановка, совместная с театром «Шатле» и профинансированная французским банком, отправляется в конце года туда же.
Санкт-Петербург
