Родион Щедрин: «Гамлета знают даже в Японии»

Родион Щедрин: «Россия начинает оправляться от передряг».
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

- Родион Константинович, вы нашли какие-то тенденции, закономерности в отношении репертуара, географии, имен «Золотой маски»?

═

– Скажу честно: до сих пор я только краем уха слышал о «Золотой маске» и считанное число раз бывал на отдельных спектаклях этого фестиваля, поэтому сейчас, когда я оказался внутри него, меня поразил гигантский масштаб проекта.

– А как поживает оперный театр на Западе?

═

– Я принципиально не хочу сравнивать Запад с Востоком в этой области. Но одна тенденция в европейском оперном театре представляется мне довольно мощной, и, к сожалению, на мой взгляд, она далеко не позитивна. Целый ряд постановок, которые за последнее время мне довелось посмотреть, вызывают чувство огорчения. Ну, например, сейчас в Мюнхене поставили «Риголетто». Действие перенесено на Луну, а все герои оперы, кроме Джильды и Риголетто, – обезьяны. И Герцог, который домогается Джильды, – он тоже обезьяна. В связи с этой постановкой был большой скандал, потому что тенор, который должен был исполнять роль Герцога – я не буду называть его имени, – узнав о такой режиссерской задумке, просто отказался петь. Не захотел он быть обезьяной. Что делать? Пригласили другого, который захотел. Но вот беда – спел очень плохо. Спектакль был освистан, публика кричала: «Буу!» Еще одна мюнхенская постановка – «Пиковая дама» Чайковского – была решена не менее «оригинально». По воле режиссера Герман стал советским милиционером. Он все время ходил с портфелем: не выпускал его из рук ни на секунду, даже в тот момент, когда другой рукой пытался обнимать полуодетую Лизу. А Екатерина Великая появилась на балу абсолютно нагой: видимо, режиссер решил просветить публику относительно того, что императрица была эротоманкой. В Венеции я слушал потрясающее исполнение вердиевской «Травиаты», которым дирижировал Лорин Маазель. Но и там режиссура нашла возможность для специфического «осовременивания» классики: всю сцену устлали долларовыми бумажками, дабы показать продажность общества. А в «Саломее» Рихарда Штрауса режиссер зашел уж совсем далеко. В одной из сцен Саломея сидит, извините, на горшке в окружении мужчин, которые, глядя на эту «восхитительную картину», мастурбируют. Самое любопытное, что музыки все эти режиссерские новации не касаются: партитура исполняется так, как написано композитором, не меняется ни одна нота.

═

– Как вы полагаете, классическая опера стала настолько неинтересной, что ее можно продать только таким образом?

═

– Мне кажется, что режиссеры просто соревнуются друг с другом, кто уйдет дальше в своих новациях. Это как в знаменитой сказке Андерсена «О самом невероятном». Если помните, то сюжет заключается в том, что король принял решение отдать свою дочь замуж за того, кто сделает самое невероятное. Мальчишки, например, плевали определенным образом, стараясь, чтобы плевок попал на спину: они считали, что это и есть самое невероятное. Так и у современных режиссеров. Может, я уже немножко old-fashion man, но меня это всегда шокирует. Между прочим, эта неприятная тенденция коснулась не так давно Юрия Темирканова. Он ставил «Пиковую даму» в Лионе и вынужден был отказаться от работы, потому что режиссер учинил на сцене какое-то безобразие. Темирканов разорвал контракт, даже закрыв глаза на то, что ему пришлось заплатить большую неустойку. Потом он говорил, что это был самый дорогой «отпуск» в его жизни.

═

– Немецкое издательство «Шотт», имеющее эксклюзивные права на ваши сочинения, издавало что-нибудь из ваших хоровых опусов?

═

– Да, «Шотт» издал «Запечатленного ангела», «Казнь Пугачева» и «Концертино», поэтому эти три крупные хоровые партитуры не вошли в сборник, выпущенный издательством «Музыка». Но хотя права на исполнение этих сочинений и принадлежат «Шотту», эксклюзивность этих прав распространяется на весь мир, кроме России, где правами на исполнение владею только я. В моем контракте с «Шоттом» есть определенный пункт, в котором оговорено, что издательство вернется к обсуждению этого вопроса, когда положение в России стабилизируется. На Западе получение права на исполнение сочинения достаточно дорого стоит. Только за прокат нот берут солидные деньги – 600–800 евро. В России мало кто себе может позволить прибегнуть к услугам западного издательства на таких условиях, поэтому многие русские композиторы, издающиеся на Западе, оговаривают этот пункт в своих договорах. Я знаю, что Альфред Шнитке также всегда вписывал в свои договоры Россию отдельной строкой. Издательства идут на это, потому как понимают, что денег на России они все равно не заработают, а закрыть для России прямой доступ к исполнению сочинений российских композиторов, безусловно, губительно для самих композиторов. Должен сказать, что меня очень порадовало то, как издан мой сборник. Его приятно взять в руки, он напечатан на хорошей бумаге, а текст приведен с транслитерацией, что для российского издательства, конечно, – невероятный прорыв. Для меня это очень хороший знак: я вижу, что Россия действительно начинает оправляться от всех передряг, что положение здесь стабилизируется. Выход этого сборника за кратчайшие сроки к точно намеченному числу – не месяцу, а числу! – похоже на чудо. Представляете, я не нашел ни одной ошибки в текстах: значит, корректор работал превосходно.

═

– А ваши творческие планы связаны сейчас с чем?

═

– Ближайшая премьера моего нового сочинения состоится уже совсем скоро: 22 мая в Японии, в городе Кобэ. По заказу японцев я написал произведение для 1000 виолончелей. Оказывается, у них страсть к этому инструменту, во многом благодаря покойному Принцу, который играл на виолончели и, говорят, даже брал уроки у Мстислава Ростроповича. Как известно, японская публика очень любит сюжет, и я решил, что оставлять партитуру без названия нельзя. А писал я это произведение, находясь в Копенгагене – там сделали замечательную постановку моего балета «Анна Каренина». Конечно, я не мог отказать себе в удовольствии и еще раз побывал в замке Эльсинор. Вот тогда и родилось название: я подумал, что Гамлета знают везде, в том числе и в Японии, и назвал свою партитуру «Баллада Гамлета».

═

– Вы даете музыкантам возможность как-то поконкурировать друг с другом?

═

– Передо мной поставили несколько иную задачу: главное, чтобы это было внушительно, чтобы замысел участия 1000 виолончелистов оправдался. Но я написал очень хитро: это сочинение можно сыграть и вчетвером, и ввосьмером┘ Одним словом, любым составом виолончелей, кратным четырем, потому что в «Балладе Гамлета» всего четыре разные партии, так что при исполнении тысячным составом получается, что каждую партию исполняют по 250 музыкантов.

– Японцам придется нанимать много самолетов для доставки музыкантов к месту события, ведь виолончелисты, как известно, всегда занимают сразу два места, а тут нужно разместить тысячу виолончелистов и тысячу их виолончелей!

═

– Они настолько умеют все организовать на высшем уровне, что уж с проблемой перелета точно справятся без труда. Представьте, что я уже получил схему рассадки всех музыкантов на сцене, где указана фамилия каждого участника. В проекте обещали принять участие Ростропович, Герингас. Думаю, что это будет интересно и занятно.