Екатерина Барабаш
Несгибаемый боец Хиллари Суонк на сцене с «Оскаром» в руке чувствует себя, как на ринге.
Фото Reuters
Обойдя фаворита последней «оскаровской» гонки – «Авиатора» Мартина Скорсезе, – «Малышка на миллион» Клинта Иствуда стала второй работой легендарного киноковбоя, принесшей ему «Оскара» за лучший фильм и лучшую режиссуру. Кроме того, фильм получил еще двух «Оскаров» – Хиллари Суонк была признана лучшей актрисой, а Морган Фримен – лучшим актером второго плана.
Собственно, вся кровавая история девушки-боксерши, задуманная Клинтом Иствудом как исследование природы вины за тех, кого мы приручили, может быть сведена к известному постулату «выслушай женщину и сделай наоборот». Если бы скалоподобный немолодой красавец тренер Фрэнки Дан (Клинт Иствуд) не решился противостоять натиску 30-летней начинающей боксерши Мэгги (Хиллари Суонк), решившей, что ее судьба – чемпионство, его место под солнцем оставалось бы за ним. Но нет – пошел на поводу у девчонки, уставшей от многолетней суеты в грязной забегаловке, от катастрофически жиреющей сварливой матери, братца-хулигана, стервозной сестры. Когда-то Фрэнки поссорился с дочерью, которая уже много лет не желает с ним иметь дело, когда-то оказался виноват в увечье своего друга-боксера (Морган Фримен), теперь взялся за старое, согласившись сделать из Мэгги боксершу на миллион. Девушка быстро взобралась на пьедестал выше некуда, но сорвалась с вершины, сломав позвоночник. Осев в клинике с аппаратом искусственного дыхания, прикованная к постели, расставшись с ногой, Мэгги пожелала оставить этот мир. После долгих сомнений и дискуссий со священником Фрэнки помогает любимице навеки попрощаться с белым светом, после чего сам растворяется в экзистенции. Скорее всего он отправляется за ней.
Иствуд, которому через два месяца стукнет 75, вероятно, уже хорошо знает, чем кончается любая жизнь – счастливая и не очень, удачливая и серая, с фанфарами и без них. Будучи человеком удачливым и от природы неглупым, он не может не понимать, что за любым взлетом может последовать падение. И чем выше взобрался, тем больнее будет падать. Можно сколько угодно рассуждать о доблестях, о подвигах, о славе, но лишь Господу ведомо, как долго он будет готов держать тебя за ручку на пути к вершинам. Похоже, Иствуду захотелось поделиться со зрителем своими многолетними наблюдениями за природой гордыни, что сначала заставляет взмывать под облака, а потом так же стремительно низвергает на острые камни.
Когда художнику есть что сказать и когда он хочет сказать сразу много, он должен обладать виртуозным умением отсечь лишнее, чтобы жемчужины его выстраданных посылов не закатились под груду сваленной им же в кучу ненужной словесной руды. Достаточно удачно выстроив фильм, разбив его на две неравных по времени, но четких по замыслу части, вложив всю историю в уста друга Фрэнки – чернокожего бывшего боксера Скрэпа, оставив полуоткрытый финал, Иствуд не справился с подступившей волной сентенций. Попытавшись создать образ страдающего от собственного цинизма тренера, он не смог выстроить его до конца, утонув перед финишем в потоках слез. Вознамерившись показать неоднозначность человеческой натуры, скатился к хрестоматийному делению на хороших и плохих, противопоставив маленькому миру своей хорошей, но несчастной подопечной в компании хороших, но тоже несчастных парней – себя и героя Моргана Фримена – большой мир кровожадных твердолобых эгоистов. В этот мир, например, попала алчная семейка Мэгги, пришедшая в полном составе к ее смертному одру просить какую-то подпись под финансовым документом, обеспечивающим семейке безбедное существование. Поставив сначала под сомнение однозначную правильность любого личного выбора, вслед за которым неизменно следует чувство бессмертной вины, Иствуд сбивается под конец на колченогую одноцветную сентенцию. «Ты сделала все, что смогла», – уверенно заявляет он Мэгги перед тем, как отключить ее от аппаратов. Да что она, бедная, сделала? Сломала дюжину носов? Расквасила два десятка морд? Расплатилась жизнью за сомнительное счастье услышать, как фанаты женского мордобоя скандируют ее имя? Она уходит в мир иной, так и не познав радостей этого, под слезы «мудрого» наставника и неслышные, но вечные строки из шекспировского 66-го сонета: «Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж / Достоинство, что просит подаянья...»
Ложный посыл фильма очевиден. Из-под руки заслуженного ковбоя США вышел запутанный клубок его собственных переживаний на склоне лет, снятый, правда, очень качественно и профессионально. Пожалуй, это лучшая режиссерская работа Иствуда. Но он не сумел расставить акценты так, как хотел, заблудившись в им же сооруженных лабиринтах проблем. Сам он попытался избавиться от имиджа ковбоя всех времен и народов, но вместо одной маски приобрел другую, в которой так и не смог почувствовать себя органично. Он пытается играть глазами, без жестов, без лишних слов, без суеты, но залатать черные дыры в искусственном образе это не помогает. Если бы не толика здорового юмора, что вносят в картину Фримен и Суонк (первый блистателен без преувеличения, вторая слегка переигрывает, но в рамках задуманной схемы это не смотрится перебором), «Малышка на миллион» была бы обречена остаться мрачной и неоправданно тяжелой иллюстрацией того императива, что призывает выслушать женщину и сделать наоборот.
