Киану Ривз пустился во все тяжкие

Имидж утонченного юноши шел Ривзу гораздо больше.
Фото Reuters

Погода в Берлине в этом году – как сердце красавицы, что склонно к измене. То засияет солнце, то свистящая метель коварно подсказывает, что лучше никуда не выходить – но долг велит. Одно радует: не надо мокнуть под снегом, демонстрируя умопомрачительные декольте, как это приходится делать кинознаменитостям. С восхищением наблюдаешь за профессионально исполненным верчением китайской актрисы и члена жюри Бай Линь перед камерами на красной дорожке перед Берлинале Паласт на церемонии открытия – она была одета в одно сплошное декольте, лишь небольшие кусочки ткани прикрывали ее сзади и чуть-чуть спереди, очевидно, для разнообразия. Героическая профессия! По крайней мере, спроси здесь любого: «Что было интересного?» – восемь из десяти припомнят незабываемое декольте, двое из десяти – пару тех самых пигмеев, судьбу которых решал Режис Варнье в «Лицом к лицу». Кстати, невысокая темнокожая парочка держала себя вполне естественно и лаконично, что выражалось в полном отсутствии приклееных улыбок и прочей дежурной радости.

Зато совсем не лаконичен оказался на этот раз Киану Ривз, и напрасно – о его косноязычии ходят легенды. Ривз стал в некотором смысле героем дня, и его фото не сходят с первых полос местной прессы. Обычно идеально выбритый, гладко причесанный и тихо мурлыкающий Ки-Ки («Зовите меня просто Ки-Ки», – благодушно бросил он на пресс-конференции) явился в Берлин с недельной вороной щетиной, прической под ядерный гриб, набором фривольных шуток и запасом плейбойских улыбок. Он признался, что любит фестивали за возможность оттянуться там с хорошим кино. Учитывая, что Ривз пробыл в Берлине неделю и смотрел лишь фильм с собственным участием, можно поставить под сомнение его кинематографическую образованность. С грустью приходится признать, что имидж утонченного, слегка печального юноши шел ему больше.

Право, за последние годы ни на одном фестивале не довелось посмотреть столько фильмов, как на нынешнем Берлинале. И если почти за неделю не удалось узреть ни одного хорошего, то это еще не значит, что мировой кинематограф умер. Может, ты просто ходишь не в те точки. А «точек» здесь действительно много (разумеется, речь о кинозалах, не подумайте чего другого), и прокрутиться в них должно за эти дни порядка 350 фильмов. Во всяком случае, 4–5 фильмов в среднем успеваешь посмотреть за день – и столько же раз схватиться за голову и сердце. Те из журналистов, кто склонен к прямолинейности, после каждого (или почти каждого) просмотра, стоя на перекрестке здешних киношных дорог, хватают за рукав пробегающих мимо коллег с одним и тем же набором вопросов: «Что это было?», «Это пародия или всерьез?», «Кто все-таки в этом фильме гей? А-а, все... Спасибо» и т.п.

Вот, например, конкурсный фильм, которому истово аплодировали многочисленные немцы, – «Последние дни Софии Шоль» немца же Марка Ротемунда о схваченной и казненной антифашистке-подпольщице. Если бы не столь трагическая тема, не осталось бы ни малейших сомнений, что перед нами – классический образец пародии на советские и гэдээровские фильмы начала 70-х. Стойкая подпольщица с открытым лицом, бросающая в лицо судье в красной мантии (кто слышал о судах над антифашистами в годы Второй мировой и о судьях-гестаповцах в мантиях – откликнитесь) уверенные и отработанные соцреализмом фразы вроде «Меня убьете, но нас много», «Я счастлива, что погибаю за светлое будущее наших детей», «Как хочется хоть еще раз увидеть солнце!». Право, лучшую пародию на фильм о войне трудно придумать. Однако коллеги-кинокритики, как видно, оказались более сообразительными – в результате долгого хватания их за рукав они пояснили, что тут все более чем серьезно, просто фильм плохой – ну да, тогда действительно дело серьезно.

Если говорить об аплодисментах по национальному признаку, то оставшиеся в зале французы (представители остальных национальностей рассосались) рукоплескали «своему» Роберу Гедигяну за фильм «Идущий по Марсову полю» – об умирающем Франсуа Миттеране. Поаплодировать, конечно, есть чему: во-первых, поразительному портретному сходству Мишеля Буке с героем, во-вторых, его же виртуозной игре. В остальном – опять пришлось идти на перекресток и хватать коллег за руки с вопросом: «О чем это и зачем?» Может, у Сокурова спросить, он любит о предсмертных днях снимать.

В эти дни Берлинале расстреливает обойму «предсмертных» фильмов, снятых по принципу «почему бы и нет?». Между антифашисткой и Миттераном нас познакомили с историей палестинских террористов-смертников («Современный рай») – незамысловатой лентой, объяснившей, что быть террористом плохо. Ну наконец-то.

Остается завтра выйти на площадь с согревающими всякую русскую душу вопросами «кто виноват?» и «что делать?».

═

Редакция «Независимой газеты» благодарит за содействие ОАО «Аэрофлот – Российские авиалинии».

Берлин