«Russkij festival» в центре Рима

В минувшие выходные, как уже рассказывалось во вчерашнем номере «НГ», в Риме концертом оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева в двухтысячевосьмисотместном зале отстроенного два года тому назад «Аудиториума» (иначе его называют Парком музыки) открылся «Русский фестиваль». На афишах, которыми оклеен город и даже украшены городские автобусы, он так и называется – «Russkij festival».

Год-полтора тому назад Денис Молчанов, в то время – заместитель еще «не реформированного» министра культуры, объясняя немалые государственные вложения в фестиваль российского искусства в Каннах, говорил, что, мол, под аккомпанемент мастеров нашей культуры на Лазурном берегу станет возможным привлечь в российскую экономику западные инвестиции: мол, западным бизнесменам проще доехать до Лазурного берега, чем до России, и музыканты, артисты, художники выполнят роль послов доброй воли. Если подобная логика не ушла в прошлое заодно с административной реформой, то – судя по размаху нынешнего фестиваля в Риме – итальянские инвестиции должны теперь бурной рекой хлынуть в Россию: вслед за Гергиевым в Риме выступит маэстро Темирканов, Малый драматический театр – Театр Европы сыграет «Московский хор» Петрушевской, «Мастерская Петра Фоменко» – «Войну и мир. Начало романа», Новосибирский театр оперы и балета привезет оперу Шнитке «Жизнь с идиотом», из Екатеринбурга приедут «Провинциальные танцы» Татьяны Багановой... К этому следует добавить обширную программу Московского дома фотографии, диалоги писателей и переводчиков (в числе первых – Пригов, Саша Соколов, Войнович, Улицкая и Гальего) и выставку рисунков Сергея Эйзенштейна.

По случаю небывалого праздника во дворике «Аудиториума» (который с бесчисленными оговорками можно сравнить с московским Домом музыки) залили каток, и любой желающий может покататься теперь на коньках (катков в Риме, говорят, не было давно). Чуть позже здесь выступит московский «Цирк на льду».

Первоначально, говорят, директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова задумала «всего лишь» выставку «От Джотто до Малевича. Взгляд сквозь века». Выставка открылась в октябре в римском Квиринале и собрала 190 шедевров из десятков музеев, российских и итальянских, столичных и провинциальных. В Риме она продлится до 9 января, потом, обещают, в расширенном виде приедет в Москву.

А затем, как бы сопровождая выставку, выстроилась фестивальная афиша.

То, что немцы – в нынешний Год германской культуры в России – растянули на год и на многие города, здесь утрамбовано в четыре недели. С той еще разницей, что в немецкую афишу попадает бог весть что (и не бог весть что), а программа «Русского фестиваля» выдержана на очень высоком уровне. Прямо сказать, на редкость в сравнении, к слову, с уже имеющимися аналогами на Лазурном берегу – без матрешек и киноретроспектив дебютных фильмов режиссеров X и Y. Римский «Аудиториум» действительно кое в чем схож с московским ММДМ. Тоже – три зала, тоже – современный дизайн.

Открытый два года назад, «Аудиториум», как и ММДМ, – продукт обычного итальянского долгостроя: проект выдающегося итальянского архитектора Ренцо Пьяно был представлен впервые в 1994 году.

Московский дом музыки называют в народе скороваркой, «Аудиториум» называют «жуками»: три его зала со свинцовыми куполами сверху и сбоку похожи на замерших гигантских жуков. Но больше, конечно, различий. Скажем, во время строительства были обнаружены античные фрагменты. Работы тут же остановили, раскопали фундаменты римской виллы IV в. нашей эры. Переработали проект, переставив «жуков» иначе и между ними нашли место для археологического парка и музея: в декабре на раскопки можно посмотреть, обозревая выставку эротических – то есть вполне в римском духе – рисунков Эйзенштейна.

Но самое главное, что, используя в своей постройке три «основополагающих» римских материала – мрамор, кирпич и свинец, Пьяно добился уникальной акустики для всех трех залов – малого на 700 мест, среднего – на 1200 и большого – на 2800.

Гергиев выступал, разумеется, в большом. Репетировал по обыкновению до последнего, но против обыкновения начал вовремя: в Риме все увеселительные мероприятия начинаются в девять, Гергиев вышел на сцену в пять минут десятого.

Первые же ноты «Шехеразады» Римского-Корсакова заставили встрепенуться: такого насыщенного живого звука нет, думается, сегодня ни в одном московском зале. Слышны были даже «астматические» вдохи духовиков. И пассы Гергиева как будто «выуживались» ухом.

За день до Гергиева в особняке российского посла на вилле Абамелек и, как говорят музыканты, из-за такта фестиваль открылся выступлением учеников Центра оперного пения Галины Вишневской.

В конце 50-х Вишневскую впервые выпустили за рубеж, и сразу – в Италию. С тех пор здесь ее помнят, любят, доверяют ее саркастическому уму, и Центр оперного пения Вишневской стал одним из организаторов нынешних пышных торжеств. Можно восхищаться тем, с каким достоинством она держится, как мгновенно реагирует на любое, даже вскользь сказанное слово, можно – тем, как использует всякую возможность дать дельный совет ученикам, которые в итоге выгодно отличаются от выпускников других наших оперных школ, – поют так, что каждое слово в их пении можно отличить и понять.

В Рим приехали пятеро, в основном – выпускники: Юрий Баранов, Оксана Лесничая, Оксана Корниевская, Самир Джафаров, Павел Паремузов. У них хорошие и сильные голоса, накануне концерта, на репетиции, они разошлись по разным залам виллы Абамелек, а когда запели все вместе, задрожали старинные стены. Но главное – не в силе, а в том, пожалуй, что голоса и сама манера пения у солистов Вишневской – драматически насыщены, их пение – театрально, в нюансах – решение характера, будь то, например, Графиня из «Пиковой дамы», или Риголетто, или Антонида из «Сусанина».

В финале концерта был исполнен квартет из оперы «Риголетто», премьера которой в Москве состоится на днях.

Кстати, раззадоренные концертом, ученики Вишневской отправились гулять по Риму и часа в два ночи дошли наконец до пьяцца Навона, где кто-то запел, а другие подхватили этот самый квартет. Голосов хватило, чтобы заполнить площадь. Поздние туристы образовали импровизированный зал, вездесущие японцы мгновенно принялись снимать все на свои фото- и видеокамеры. В итоге – еще один успех и овации.

Впрочем, русское искусство добирается до Рима и, так сказать окольными тропами, а не только по фестивальным автобанам. На следующий вечер после Гергиева в «Аудиториуме» выступал Евгений Кисин. Просто так, как говорится, сам по себе. А памятник Гоголю, не так давно появившийся в Риме, сделан президентом Российской академии художеств Зурабом Церетели.

Рим–Москва