Ей в мире нет альтернативы

Друзья Плисецкой собирали этот альбом по крохам два года. Рылись в архивах, искали забытые фотографии за границей, отбирали итоговые 300 снимков из трех тысяч фотографий-претенденток. Получилось стильное издание (под названием «Аве Майя»): черная бумага, белые шрифты, серебристое заглавие на суперобложке. Почти каждое фото снабжено комментарием Плисецкой, причем все подписи – как автографы: ее почерком записано «что, где, когда» того или иного события. Толстая книга на двух языках (русском и английском) построена словно большой спектакль: дизайн первых страниц – постепенно открывающийся театральный занавес, первая фотография – Плисецкая на сцене родного Большого театра, последний снимок – балерина склонилась в низком поклоне после исполнения Лебедя. Символика «лебединого» толка тоже обыграна сполна: Черный и Белый Лебеди в потоке черно-белых снимков плывут через все страницы, заполненные снимками ее партий. Многие фотографии сделаны Пьером Карденом – приятелем, поклонником и модельером Майи, а в конце, среди снимков из цикла «Плисецкая и ее знаменитые знакомые», рядом с Синатрой, Шагалом, Гагариным и Джоном Кеннеди есть снимок Майи с Владимиром Путиным, снабженный комментарием: президент прикалывает к платью Плисецкой государственную награду и спрашивает: «Карден на меня не обидится? Я не поврежу его туалет?»

Концерт-презентацию на сцене Новой оперы организатор Андрис Лиепа превратил в синтез искусств: кроме собственно танцев играла пианистка и читал специально написанные стихи Андрей Вознесенский – о том, что ТАКОЙ балерине нигде «нет альтернативы», а «гений миру не по средствам». Показывали кино, документальный фильм, сделанный в Большом театре специально к вечеру – нарезку из известных и редких документальных кадров: балерина в лучших своих ролях, вперемежку с восторженными филиппиками коллег разных поколений – от бывшего партнера Николая Фадеечева до нынешней примы ГАБТа Светланы Захаровой. Самые потрясающие кадры – молодая балерина Майя у себя дома перед камерой рассказывает о таинствах движений рук в балете – как «руки делают национальность» героини, ее темперамент и характер. И тут же нюансы кистей превращают балерину в испанку, персиянку или славянку, а любимая Плисецкой цитата из Станиславского («Пальцы – глаза тела») обретает плоть и кровь.

Танцы «вживую» напомнили публике о вехах творчества Плисецкой – как буквально (Галина Степаненко в «Лебедином озере», Нина Ананиашвили в «Умирающем лебеде»), так и по аналогии (современный номер «Королева», включенный в программу как отзвук одной из ролей Плисецкой – Андрис Лиепа назвал эту партию «королевой подземелья», видимо, имея в виду Хозяйку Медной горы в «Каменном цветке»). Фрагмент из балета «Пиковая дама» напомнил о ее работе с иностранными хореографами, прозвучавшая музыка Родиона Щедрина обозначила легендарный семейный союз, при котором муж-композитор создал несколько партитур для жены-балерины. После фильма на сцену вышла сама Майя Михайловна. Ее номер «Аве Майя», в честь которого альбом и назван, поставил Морис Бежар. Играя двумя красно-белыми веерами, Плисецкая бегала по сцене на высоченных каблуках, по-прежнему завораживая пластикой вообще и лебединой шеей в частности.

И что тут началось! Полученных от публики цветов балерине явно хватит на несколько лет. Очередь «вручантов» на сцену не кончалась минут десять. Среди мужчин с букетами скромно шел не представленный публике министр культуры Александр Соколов. В зале стоя аплодировали Константин Райкин, Людмила Зыкина, Владимир Зельдин, Белла Ахмадулина и Федор Чеханков. Впрочем, под занавес встали все зрители и хлопали так, что Плисецкая с сияющим лицом бисировала «Аве Майю», а в финале вечера прошлась по сцене в цепочке зазывных поз из арсенала ее Кармен.

Овациями Плисецкую не удивишь, что понятно. Ее танец может служить лакмусовой бумажкой: по нему проверяется зрительская способность вообще воспринимать искусство. В мире есть люди, немного, но есть, которым не нравилось то, что делала эта балерина. Таких зрителей можно пожалеть: они не способны чуять магию. Ретрограды иной раз ворчали, что Плисецкая недостаточно хорошо танцевала (чаще говорили – «неправильно», потому что она любила разрушать каноны). Но ворчуны не учитывали одного – если на сцене Майя, смотреть хочется только на нее. И верно сказал Николай Цискаридзе: критиковать Плисецкую – все равно что назвать воду не мокрой.