Андрей Хрипин Началом активного музыкального сезона в Москве можно считать середину сентября, когда после юбилейного концерта Владимира Спивакова события стали нарастать по принципу крещендо.
Нынешняя неделя началась с открытия очередного (уже седьмого) раунда международного фестиваля старинной музыки Earlymusic. Фестиваль родился в Петербурге в 1998 году по инициативе экс-скрипача рок-группы «Аквариум» Андрея Решетина, который сумел убедить Британский совет (и всех остальных, кого надо) в том, что фестиваль старинной музыки необходим России ровно так же, как и все другие демократические права и свободы. Нельзя же в самом деле так сильно отставать от цивилизации. Достаточно скромно проведя колыбельные годы под сенью Северной Пальмиры и под совместным британо-итало-германо-финно-итальянским покровительством, фестиваль сумел стать модным и престижным, потихоньку распространяя свою длань на другие российские территории, и из локального события для посвященных вознамерился стать респектабельным и статусным в масштабах страны, чему в немалой степени способствует создание Русского фонда старинной музыки под патронатом директора «Эрмитажа» Михаила Пиотровского.
В Петербурге кроме Малого зала филармонии концерты идут в самых красивых интерьерах: Меншиковском, Павловском, Большом Петергофском и Екатерининском дворце в Царском Селе. В Москве кроме Рахманиновского зала уникальной резиденцией фестиваля, по складывающейся традиции, становится восстановленный в прошлом году деревянный барочный театр Гонзаго в Архангельском.
Нынешняя Earlymusic, пожалуй, впервые идет по Москве так заметно и уверенно, хотя в плане общей атмосферы, конечно, еще несет на себе налет маленьких домашних радостей для «своих». Большую часть публики на концерте открытия в маленьком РЗК кроме музыкальной прессы обеих столиц составляли аутентисты, среди которых явно преобладал факультет старинной музыки нашей консерватории во главе с досточтимым Алексеем Любимым – все эти экзальтированные юноши «со взором горящим» и типовыми кудрями и косичками. Начавшись с разочарований (неприезд ветерана мировой аутентики, британского сопрано Эммы Керкби, по причине больного горла и приземленная, маловдохновляющая инструментальная прелюдия Оркестра Екатерины Великой), вечер набрал дыхание с выходом специалиста – уже легендарного, но еще вполне молодого контртенора Майкла Чанса с его нежным голосом и деликатной манерой во всем. Вместо Керкби партнершей Чанса в не менее харизматичной Stabat Mater Перголези дебютировала молодая нижегородская певица Наталья Косолапова, растрогав не только старательной скромностью и смешанной русско-аутентичной манерой, но и более красивым голосом, чем это обычно полагается у аутентистов.
Кстати или нет, но Юрий Башмет смело считает, что в сторону аутентизма, как правило, уходят те, у кого не очень получалось играть «нормальную музыку» – то есть чисто, ритмично, красивым звуком, и, судя по игре оркестра Андрея Решетина, наш мэтр не так уж и не прав.
Дарья Гармоненко