Евгения Леонова
Патриот и оптимист Владимир Хотиненко.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
– Владимир Иванович, можно ли назвать ваш фильм патриотическим или это продолжение темы, затронутой в фильме Абдрашитова и Миндадзе «Остановился поезд», где патриотизм и героизм одних людей – следствие безответственности других?
– Надо определить, что мы подразумеваем под патриотизмом? К глубокому сожалению, патриотизм часто приравнивают к национализму. В таком случае я отвечу отрицательно. Но если патриотизм – любовь к родине, ответственность, выполнение обязательств, то «72 метра» – патриотическое кино. Человека, у которого есть достоинство и честь, можно считать патриотом. Моряки, как социум, некая среда, имеющая для России огромное значение, являются людьми, обладающими этими качествами. Сейчас многие слова и понятия девальвированы. «Патриот» – едва ли не ругательство. На такие же «вилы» я натыкался, когда снимал «Зеркало для героя». 1987-й, начало перестройки – в то время было невозможно рассматривать сталинские времена в положительном аспекте. А я сказал, что и в ту эпоху были счастливые люди. Так и сейчас. Считается, что кассу собирают фильмы о бандитах, а у нас один выстрел, 45 секунд катастрофы, никаких аналогий с «Курском»: мы почти не изображаем социальных проблем, безобразия на флоте, только историю людей.
– Моряки живут в нищете. На борту «Славянки» всего один исправный дыхательный аппарат. Разве это не социальный контекст?
– Мы старались пройти по лезвию бритвы. С одной стороны, не хотелось заступать за территорию ТВ и снимать социальный репортаж. В то же время нельзя было отрывать героев от бытовой среды. Интересно, что моряки, испытывающие те или иные проблемы, их не замечают. Это потрясающие люди. Они мечтали о море и умудрились сохранить мечту. Их «любовная лодка» о быт не разбилась. Поэтому я не хотел, чтобы героем картины стал социальный контекст. На ранней стадии проекта я посмотрел практически все фильмы о подводных лодках, прочитал массу литературы. Когда говорят об аварии на той или иной подлодке, внимание акцентируют на мировых проблемах, всемирных катастрофах, но забывают о конкретных людях, которые сидят в полной темноте, рассказывают анекдоты и ждут, ждут.
– Ретроспекции, воспоминания зритель видит глазами офицера Орлова, которого играет Марат Башаров. Почему главным не стал капитан корабля?
– Капитана Геннадия Янычара зрители и так полюбили с первого кадра, хотя у Андрея Краско, как и у остальных актеров, небольшая роль. Орлов – «неправильный» офицер, знакомство с ним начинается с гауптвахты. Делать «правильного», «обтекаемого» человека главным героем – неверный драматургический ход. Жизнь – сложнее. Когда нашу картину показывали в Доме кино, вдова одного из погибших офицеров сказала, что сильнее всего родственники подводников боялись, что мы начнем ерничать, стебаться, обличать власть, но, слава богу, этого не произошло, и в каждом из наших персонажей они узнавали своих близких.
– Орлов снимает часы с руки умершего деда-моряка, некогда ставившего мины в водах, где тонет «Славянка». Происходит взрыв, и герой говорит: «Это моя вина». Преступление-наказание. Людей утягивают на дно грехи?
– В этом мире все взаимосвязано. Событие, произошедшее далеко, каким-то образом влияет на твою жизнь. Историю с часами придумал Залотуха. В книге Александра Покровского такого сюжета не было. Из литературного первоисточника мы позаимствовали новеллы и байки. В более полном виде они вошли в телефильм из трех серий, которые должны скоро выйти на ТВ.
– Героями ваших фильмов часто становится интеллигенция. Доктор, сыгранный Сергеем Маковецким, – единственный, кто выбирается на поверхность и, возможно, обеспечит избавление остальным. Интеллигенция спасет мир?
– Напротив: это уцелевшая часть экипажа дает доктору шанс на спасение. Человек, которому достался единственный дыхательный аппарат, должен быть гражданским лицом. Это логика жизни. Мне кажется, что именно за этот поступок фильм можно называть патриотическим. Потому что защита родины – это защита любого гражданского человека, нравится он тебе или нет.
Сочи
Дарья Гармоненко