Майя Крылова Этот балетный вечер на сцене Большого театра должен был бы стать и церемонией вручения премии «Звезда». О такой награде в октябре прошлого года объявили Нина Ананиашвили и швейцарский ювелир Жильбер Альбер, совместно учредившие ежегодную премию для поощрения лучшей выпускницы и лучшего выпускника Московской академии хореографии. Для определения достойных создали жюри из московских балетных критиков с участием заведующего балетной труппой ГАБТа Геннадия Янина. В пресс-релизе специальной пресс-конференции написали: в течение учебного года жюри будет наблюдать за выпускными классами, награждение пройдет на церемонии в Большом театре. Ректор академии Марина Леонова, сладко улыбаясь журналистам, говорила, что для уважаемых критиков двери столичной балетной школы всегда открыты. Но, когда пришла пора выпускных экзаменов и жюри вознамерилось исполнить свои обязательства, оно получило от ворот поворот: на экзамены в академию никого не пустили, причем без объяснения причин. Госпожа Леонова даже не соизволила официально объявить свое решение: члены жюри узнавали об этом в частном порядке, а Нина Ананиашвили находится на гастролях в Америке и на ситуацию не влияла.
Видимо, ректору надо было отказаться от проекта с самого начала. Ведь критиков в состав жюри отбирала не госпожа Леонова, а значит, грозила опасность – вдруг обозреватели ведущих московских газет не дадут премию ученице ректора Наталье Осиповой? А что если зловредные писаки, не ровен час, предпочтут кого-то другого? В любом случае поступить так, как поступила ректор, – значит сознательно провоцировать скандал, в котором школа выглядит не лучшим образом. Видимо, Марина Леонова не поняла, что тем самым она создает академии имидж «совкового» закрытого учреждения, боящегося критики и не умеющего соблюдать азы деловой этики.
Впрочем, посмотрев выпускной концерт, обозреватель «НГ» уже не удивлялся странностям вокруг премии «Звезда». С таким уровнем профессиональной недоученности выпускников давно не приходилось встречаться, разве что на других концертах академии. В выходе Четырех Лебедей (вторая картина «Лебединого озера») только одна девушка не косолапила нижними конечностями, но грамотно выворачивала стопы. Студентка Наталья Воронцова искорежила старинную хореографию Бурнонвиля. Студенты выпускного класса показывали душераздирающее зрелище, которое в академии считают современным танцем: опус под названием «Стрекотунья-Белобока» смахивал на продукт кружка танцевальной самодеятельности при ЖЭКе семидесятых годов...
Глаз отдохнул на корректной Анне Тихомировой в «Корсаре» (она выпускается через год), на японском выпускнике Негиси Киенобу с его балетными кунштюками и на хореографии Касьяна Голейзовского с Леонидом Якобсоном (в академии теперь исполняют нонкорформистскую советскую классику, и это хорошо). Что касается Натальи Осиповой, то в списке достоинств девушка имеет природный прыжок, большой шаг и немалую устойчивость. Видимо, это позволило Осиповой получить приз на балетном конкурсе в Люксембурге. Увы, здесь налицо случай, когда критику приходится упомянуть о проблемных физических данных выпускницы, и не ради житейского злословия, а потому, что телосложение – одна из основ балетной профпригодности. Впрочем, этим можно пренебречь, если вы не против большеголовой Одетты с не совсем прямыми ногами. В балете бывает, что качество исполнения заставляет забыть обо всем, кроме самого балета. Но предъявленный зрителям масштаб артистизма не дал такой возможности: только хлыста в руках и не хватало томной стерве, получившейся у Осиповой вместо Черного Лебедя.
