Страна идиотов на «Золотой маске»

«Похождения повесы» Стравинского – самый яркий оперный спектакль прошлого сезона.
Фото ИТАР-ТАСС

Ясно, что участие Мариинки в «Золотой маске» прежде всего было нужно самому фестивалю для поднятия престижности своего лейбла и среднестатистическому столичному зрителю, который не в состоянии мотаться в «Стреле» на каждую премьеру Мариинского театра. В течение целого десятилетия, покуда Эдуард Бояков и Валерий Гергиев были в состоянии договориться, Москва практически с доставкой на дом получала все самые заметные премьеры из Северной Пальмиры. Практически ежегодно целая груда «Масок» уходила в мариинскую копилку почестей и славы, фатально оставляя ни с чем хорошие, но более стесненные в финансовых и художественных средствах провинциальные театры. Вполне естественно было ожидать, что заваленная «Масками» Мариинка начнет проявлять прохладцу по отношению к премии, которая начала даже противоречить более честолюбивым планам театра.

С другой стороны, резонно предположить, что неучастие Мариинки способно дать грандиозный карт-бланш остальным номинантам, и прежде всего Большому театру, спектакли которого (вполне по заслугам) долгие годы не попадали в фестивальный кондуит. И вправду, в кои-то веки расстановка сил на оперной карте фестиваля сейчас определенно в пользу Большого. Ясно, что не убери даже Мариинка свои спектакли, «Похождения повесы» Стравинского – самый яркий оперный спектакль прошлого сезона по единодушному мнению понимающих – получили бы свой законный Гран-при. Любому здравому рассудку ясно, что раз спектакль «лучший», то по логике вещей он поставлен «лучшим режиссером». Но по какому таинственному провидению в списке номинантов-режиссеров, состоящем, кстати, из одной (!) позиции, нет фамилии Дмитрия Чернякова? Или сочли, что слишком жирно для него будет одного абсолютного триумфа «Китежа» на позапрошлой «Маске» и участия в нынешней драматической номинации со спектаклем «Двойное непостоянство» по пьесе Мариво (новосибирский театр «Глобус»)? Раз уж дождались наконец большого оригинального таланта, зачем же его преуменьшать? В то же время совершенно справедливым кажется отсутствие в дирижерской номинации Александра Титова – вяловатому музыкальному решению «Повесы» явно не хватало «стравинских» пряностей, острот и сарказмов. Второй спектакль-номинант от Большого – допустимая по музыкальному качеству для главной сцены страны (Александр Ведерников), но скучная по постановке (Франческа Дзамбелло) и грубая по оформлению (Георгий Цыпин) пуччиниевская «Турандот» в отличие от «Повесы» откровением не стала. Национальное оперное искусство представлено народно-музыкальной драмой Загира Исмагилова «Кахым-туря» (о герое войны 1812 года) в постановке Башкирского театра оперы и балета, альтернативный оперный театр малых форм – российской премьерой оперы Наймана «Человек, принимавший жену за шляпу» в «Маленьком мировом театре». За башкирскую оперу в дирижерскую номинацию выдвинут очень хороший, опытный, но «невезучий» дирижер Алексей Людмилин – кажется, еще совсем недавно бушевали страсти в Новосибирске, закончившиеся его переходом в Уфу, но и там, как говорят, по причинам морально-этическим наш герой долго не удержался, незадолго до начала «Маски» его «попросили». Основной поединок в умах и сердцах жюри, судя по всему, развернется между черняковским «Повесой» и новосибирской «Жизнью с идиотом» Шнитке.

Из «привозных» оперных номинантов Москва увидела пока что только эту сюрреалистическую оперу, либретто к которой по своему же рассказу написал сам Виктор Ерофеев, присутствовавший на спектакле в помещении «Новой оперы» в компании с Владимиром Сорокиным. (Последний тоже недавно приобщился к оперному жанру, сочиняя либретто «Голубого сала» к музыке Леонида Десятникова). Обнаруживая при входе в зал обнаженную сцену с мастерски выполненной декорацией Давида Боровского (внутренность громадного кирпичного барака, обклеенного старыми газетами), понимаешь, что сейчас начнется Таганка тридцатилетней давности, и в принципе не ошибаешься. Режиссер из Польши Генрих Барановский, который соревнуется на нынешней «Маске» сам с собой, пытается создать адекватный повести Ерофеева образ страны как тотальной психушки, но тут от постановщика ждешь гораздо более радикальных решений и большей фантазии, чем, например, головы политиков от Ленина до Хусейна или банальные сцены секса.

Как всегда, невозможно без слез смотреть на номинацию «Оперетта/Мюзикл», в которой красуются две позиции: одиозные «Иствикские ведьмы» московского халтурного производства и «Мэри Поппинс, до свидания!» петербургского (последние, надо думать, покачественнее хотя бы в силу музыки Максима Дунаевского и постановки опытного в этом деле Леонида Квинихидзе). А ставшая никчемной нищей из стихотворения Беранже несчастная оперетта, похоже, совсем дала дуба в нашем отечестве.