Майя Крылова
Некоторые балетные фотографы чувствуют себя летописцами, некоторые – художниками.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Союз фотохудожников России и Театральный музей имени Бахрушина сделали совместную выставку «Фотограф и Терпсихора». На самом деле экспозицию надо было назвать «Кое-что из истории Большого театра»: практически все фотографии связаны с московской балетной сценой. А слова «кое-что» передали бы принцип отбора экспонатов: представлены лишь некоторые из многих фотографов, десятилетиями снимавших Большой балет. Почему среди участников нет, к примеру, Соловьева, Жданова, Пчелкина, Логвинова, Бражникова или Косинца – остается только гадать.
Снимать балет – задачка с несколькими решениями. Все зависит от того, кем чувствует себя фотографирующий: летописцем или фотохудожником. Наличествуют ли у фотографа эстетические амбиции, или он (как большинство героев съемки – танцовщиков и балерин) озабочен точностью передачи балетной позы и красивым выражением лица запечатленного персонажа. Для нужд исторического процесса («как это было») задача летописца вполне благородна. Мало того, она необходима. Такие съемки хороши для учебников по хореографии и газетных рецензий. И как, если не по точным фотографиям, историк танца сможет написать такое, к примеру, исследование – «диалектика чувства позы у балетных артистов всех времен и народов»? Если же искать в балетной фотографии таинственное единство формы и содержания, которое зовется искусством, – в какой-то момент придется забыть о точности и вспомнить о художественном поиске, рискуя вызвать неудовольствие артиста («почему на твоем снимке моя нога смазана?») и упреки начальства в разбазаривании казенной пленки. На фоне этой сложной диалектики (и ведь заранее не узнаешь, что останется в вечности, протокольный снимок или апофеоз съемочного самовыражения) даже проблемы балетной фотографии, типа «как запечатлеть динамическое по природе искусство балета в статике фотоснимка», кажутся простыми.
Экспозиция начинается с дореволюционных работ фотоателье Фишера. Карл Фишер (обладатель прав на эксклюзивные съемки в придворных театрах с 1892 по 1915 год) снимал балет в павильоне, с долгой экспозицией, тщательно ставя мизансцену. Получались изображения кокетливых хорошеньких балерин, богатым телом, похожих на оперных примадонн. Или массовые костюмные сцены из спектаклей – точь-в-точь как популярные в те времена «живые картины» или кадры из немого кино. За этими отретушированными раритетами, излучающими дух эпохи Императорского балета, сегодня активно охотятся коллекционеры. Младший современник Фишера Александр Горский, главный балетмейстер Большого театра и самобытный фотограф, уже догадался, что балет и танец – не только развлечение. Его «импрессионистские» фотоэтюды крупным планом, с томными девами в хитонах а-ля Айседора Дункан, построены на продуманной игре со светотенью. Это нечто похожее на современный «видеоданс», когда взгляд видеокамеры становится частью композиции балета или балет специально ставится под возможности съемки.
Переход от фронтальных съемок Фишера и Горского к разнообразным ракурсам Евгения Умнова лучше всяких слов показывает резкий слом мировоззрения и эпох. Умнов много лет снимал для советского журнала «Огонек» и, как всякий хороший журналист, был озабочен доходчивой выразительностью своего текста. Умнов к тому же работал в эпоху расцвета репортерской съемки, когда подробности изнанки события стали не менее важными, чем его «лицо», а удачно подхваченная закулисная сценка в театре начала цениться не меньше, а то и больше официальной съемки на сцене. Цикл работ Умнова – смешавшие «высокое» и «низкое» зарисовки повседневного балетного быта. Другой, официальный вариант репортажа – фотографии Георгия Петрусова: в момент празднования 175-летия Большого в начале 50-х годов этот по жизни посторонний к балету фотограф снял весь балетный репертуар и оставил для потомков интереснейший материал по ментальности сталинского ГАБТа.
Последнее поколение фотографов Большого театра представлено Игорем Захаркиным, Ларисой Педенчук и Надеждой Баусовой. Накануне выставки у экспонентов возникли проблемы. Как было объявлено на вернисаже, руководство фотослужбы Большого театра не только не приветствовало проект, но пыталось запретить своим фотографам участвовать в нем. Выставляемое как аргумент запрета имущественное право театра на фотографии явно вступает в противоречие с авторским правом фотографов. Скандальная ситуация приводит к необходимости более тщательного составления контрактов, в которых права и обязанности обеих сторон были бы внятно прописаны в соответствии с законами и не поддавались бы, как сейчас, двусмысленной юридической трактовке.
...А вообще-то здорово быть балетным фотографом. Им сразу понятно, какой спектакль хороший – когда на сцене светло и снимать удобно.
