Татьяна Давыдова
Аркадий Шилклопер уверен: с Моцартом его связывает многое.
Фото ИТАР-ТАСС
- Аркадий, почему вы, успешный академический валторнист, ушли в джаз?
═
- Через джаз я обрел ощущение солиста. Я никогда не был солистом - в оркестре Большого театра играл четвертую валторну, в филармонии был регулятором второй-четвертой. Разве что, будучи в Большом театре, играл в брасс-квинтете Вячеслава Прокопова. В джазе я почувствовал себя свободнее.
═
- Тогда чем отличается джазовый музыкант, играющий классику, от академиста, играющего джаз? Ведь они оба не в своей тарелке.
═
- В идеале джазмен, если играет классику, вкладывает в нее очень сильное собственное "Я". А поскольку джазовый музыкант-импровизатор обычно еще и композитор, он чувствует то или иное музыкальное произведение как свое. Если человек импровизирует, то рано или поздно он начнет заниматься композицией. Так было и со мной, и с другими джазовыми музыкантами. Естественно, как композитор я любое произведение прочитываю, выстраиваю некие структуры и параллели, которые есть в концерте Моцарта, Штиха-Пунто, Штрауса┘ Любое музыкальное явление развивается, и джаз, молодое искусство, не мог пройти мимо традиции - европейской академической музыки. Так и было в 1950-е годы, когда валторнист Гюнтер Шуллер, например, приблизился в джазе к академической музыке, и когда появилось "третье течение", где элементы классики и джаза сочетались. До сих пор это явление недостаточно образовалось и сформировалось, но попытки ведутся невероятные, вы себе даже не представляете! Вот даже Образцовой, Денису Мацуеву, Николаю Петрову захотелось в джаз. На Западе давно уже соединяют Монтсеррат Кабалье с джазовыми и роковыми музыкантами, и у нас Алексей Козлов, Даниил Крамер делают то же самое┘
═
- Говорят, вы перебрались в США?
═
- Я никогда в жизни не поехал бы в Штаты, не люблю эту страну, несмотря на то что джаз вышел оттуда. С осени я живу в Германии.
═
- А вы будете официально прикреплены к какой-либо творческой организации Германии?
═
- В этом нет необходимости. У меня есть несколько менеджеров в Германии и Австрии, так что без дела я не останусь. Быть в Ассоциации джазовых музыкантов тоже незачем. Номинально она существует, но это бюрократическая организация, в которой люди занимаются фестивалями, взносами, и им не так важна музыкальная сторона. Мне интереснее общаться с музыкантами, причем разных народов. И если я вижу, что общее у нас есть с кем-то, будь он из Туниса, Камеруна, Америки, Молдавии, Бразилии, я кайфую, потому что они дают мне совершенно новый опыт, который я вряд ли смогу получить здесь. В Европе можно найти кого угодно, даже черта лысого. В Кельне, например, живет огромное количество представителей самых разных народностей. Я познакомился с индийским барабанщиком и потрясающим тубистом, и уже договорились 21 февраля сыграть концерт. Есть у меня желание вывезти и кое-каких российских музыкантов, но пока это все довольно сложно: дорожные издержки, гонорары маленькие┘ Если с классикой в Германии сейчас все более или менее, то джазовых клубов и фестивалей становится все меньше, бюджет сокращается, и все сложнее работать даже хорошим, известным музыкантам. Приходится играть с разными составами и искать другие формы существования. У меня, к счастью, пока тут проблем нет. Единственная проблема - совершенно нет времени заняться композицией, а я хотел бы уделять этому больше внимания. У меня много задумок, я сделал аранжировки для струнного оркестра, для биг-бенда и хотел бы двигаться в этом направлении дальше. Я ведь не профессиональный аранжировщик, делаю это, как чувствую, а чувствую я, как умею. Музыканты полагают, что в этом есть нечто оригинальное, а мне кажется, что в этом мое будущее.
═
- Почему вы все же играете классику?
═
- Это дисциплинирует, что для джазового музыканта очень важно. Дисциплинирует в плане отношения к звуку, фразировки, дыхания, тембра, динамики. Этими терминами в джазе, как правило, не оперируют, к сожалению.
═
- Что еще связывает вас с Моцартом?
═
- Удивительно, но в январе в Зальцбурге у меня презентация нового альбома, который записан в Зальцбурге же с моим джазовым квартетом. Это ансамбль, который ищет то самое "третье течение", о котором я говорил, баланс между композицией и импровизацией. Мы назвали его "Компровизация".
═
- Как вы относитесь к тому, что из Моцарта сделали попсовый фетиш - везде конфеты "Моцарт", рестораны "Моцарт", гостиницы?
═
- В Швеции я как-то увидел джазовое кафе, где подавали свиную котлету "Луи Армстронг" и овощное рагу "Элла Фицджералд". Просто жуть. Не люблю идолопоклонства, а на таком уровне тем более. Моцарт - известное имя, и, конечно же, этим именем пользуются. Будь я так же известен, как Моцарт, меня бы тоже использовали, разве что у меня фамилия "удачная" в этом смысле. Есть люди, которые относятся к подобным явлениям зло: "Как такое может быть? Пицца "Моцарт"!" А некоторые относятся легко: "А что в этом такого? Пусть будет". Глядишь, молодой хиппи, откушав пиццы "Моцарт", придет в концертный зал послушать, что же такого этот Моцарт писал, кроме мелодий в мобильнике. В Европе, если есть возможность на чем-то заработать, эту возможность обязательно используют. Поэтому Зальцбург сделал фестиваль, самый богатый в Европе по бюджету и с заоблачно дорогими билетами. Туда приезжают лучшие музыканты мира. Естественно, все знают, что был гений, который родился в Зальцбурге, значит, туда надо ехать, именно там его слушать, подышать воздухом Моцарта, остановиться в гостинице "Вольфганг Амадей" и покушать конфеты "Моцарткугельн". В общем, смотря с какой стороны посмотреть.
Дарья Гармоненко 