Евгения Леонова В кинотеатре "Пять звезд" прошел XX Московский Международный фестиваль кино для детей и юношества, организованный "Фондом Ролана Быкова", Министерством культуры и правительством Москвы.
К традиционным программам - конкурсу, "Панораме" и спецпоказу "Наши дети" в этом году добавилась ретроспектива "Чешская сказка". Ее участники - фильмы классиков Веры Шимковой-Плимовой и Вацлава Ворличека и режиссеров "второго" эшелона - Гинека Бочана и Антонина Москалика. Этот показ явился своеобразным эталоном. Чешские сказки оказались одними из самых сделанных, психологически точных и социально правдоподобных картин и произвели впечатление не только на неискушенное детское воображение, но и на прагматичных взрослых. Неудивительно, ведь сказка - примитивная форма раннего искусства - жанр имперсональный, иррациональный, спокойный и беспощадный, наиболее приближенный, как ни парадоксально, к тому, что именуют правдой жизни, когда отвлеченная проблема решается самым конкретным образом.
Сказка или другой жанр "детского" - лакмус, тест, выявляющий степень профессиональной вменяемости режиссера. Так ребенок показывает, что представляет собой взрослый. В словосочетании "детское кино" ударение падает на второе слово. Прилагательное лишь называет персонажей и табуирует не темы, а способы их изображения. Когда "детские" фильмы снимают без дураков, сюсюканья, подтасовок и унижающей смысловой адаптации, получается просто хорошее кино "для всех". Например, умная и нежная "Бабочка" (Франция, 2002, спецприз за сценарий) Филиппа Мюиля, к сожалению, проигрывающая его предыдущему "детскому" шедевру "Корова и президент". Жесткая социальная драма "Беги домой" (Сингапур, 2003, Гран-при международного жюри) Джека Нео, венгерский фильм "Наконец-то лето!", снятый бойким молодым режиссером Гергели Фонио по сценарию знаменитого Петера Тимара, и даже гомерически смешной детектив Боба Кларка "Пес-каратист" (США, 2003). Если интерпретировать "детское" как снисходительность, дидактику и сентиментальность, результатом может стать выхолощенность "Радостей и печалей маленького лорда" или эмоциональная абстрагированность фильма "Здравствуйте, господин Шломи" (Израиль, 2003, спецприз за режиссуру), где герой - малолетний старичок, словно позаимствованный из армии алексинских мальчиков, лишенных человеческих черт. Или удобная, эгоистическая трактовка детской драмы в картине Ричарда Хоберта "Все любят Алису" (Швеция, 2002), в которой 12-летняя девочка смиряется с разводом родителей уже через пару месяцев, в то время как в реальности уразумение подобного факта занимает, как правило, всю оставшуюся жизнь.
На фоне технически безупречного зарубежного кино новые российские ленты - конкурсная картина "Честь имею", "Сибирочка", показанная на открытии фестиваля, и "Игры мотыльков" смотрятся довольно убого. По-видимому, для Сергея Тарасова, Владимира Грамматикова и Андрея Прошкина "детское" означает профессиональную вседозволенность. В "Играх мотыльков" герои, коих предложено рассматривать как положительных, аппетитно хлобыщут водочку, вдохновенно ругаются матом, а пиво и сигареты принимают за гарантии личных и гражданских прав и свобод. В картине "Честь имею" катание-валяние по земле означает батальные сцены, а выкрики "до чего довели страну" - уроки патриотизма. "Сибирочка", где нет ни одной не фальшивой актерской работы и ни одного нормально снятого кадра, лежит за гранью каких-либо высказываний. Зря потраченная пленка, кино ни для кого, вызывающее в памяти анекдот об Ильиче, со словами "все лучшее" известно кому сплавлявшем тухлятину в детские дома.
Несмотря на неровность программы нынешнего сезона, фестиваль по-прежнему остается в общем и целом одним из последних прибежищ хорошего вкуса и здравого смысла, ибо предоставляет уникальную возможность сопоставлять фильмы и судить об их качестве, основываясь не на целесообразности и конъюнктуре, а на внятных кинематографических критериях.
Дарья Гармоненко 
