Майя Крылова Начав с разваленных помещений или непрестижных периферийных площадок, российский фестиваль современного танца "Цех" ныне обитает в центре. Вернее, сразу в трех: Центре Мейерхольда, Культурном центре "Дом" и в Театральном центре СТД РФ "На Страстном". "Цеховики" сочиняют официальную географию современного отечественного танца, собирая свободных художников со всей страны и ближнего зарубежья.
"Смажь колеса времени не для первой премии", пел Высоцкий в одном из спектаклей фестиваля, словно назначая эпиграф мероприятию в целом. "Цех" - это потребность "прогнозировать погоду в современном искусстве", возможность быть самим собой, сборище вроде молодежного клуба с танц-полом, где встречаются единомышленники, чтобы подвигаться вволю - для зрителей, конечно, но в первую очередь для себя. Кайф от самого процесса движения - главный признак российского современного танца. В классике нельзя не уметь танцевать, но можно (примеров тому много) не хотеть и при этом спокойно числиться в профессии. В современном танце наоборот: ты можешь не уметь почти ничего, но тебе должно нравиться сиюминутное производство движений. Когда "Цех" только задумывался, критика взахлеб писала о молодом, да раннем российском современном танце. Оговорки, если они и были, сводились к "подождем, пока младенец вырастет". Потом стали намекать, что пора бы уже показать что-то совершеннолетнее. Теперь пишут о кризисе "контемпорари данс" в России: ребенок состарился, не успев повзрослеть. Рецензенты хотят, чтобы хорошего было много и сразу, а творцы желают самовыражаться как получится. Этот конфликт интересов ощутимо витал вокруг нынешнего "Цеха", обеспечивая ему необходимую эстетическую напряженность. Было грустно, когда кринолино-панталонные персонажи спектакля Татьяны Багановой "Lazy Susan" кружились в хороводе, намекая одновременно на барочные изыски восемнадцатого века и на современный журнальный гламур. Потому что именно от Багановой (дважды победителя "Золотой маски") и ее екатеринбургской труппы "Провинциальные танцы" ждешь особенного. В прошлом году ожидания оправдались: "Провинциалы" привезли на "Цех" отточенную до блеска вещь - "Полеты во время чаепития", и обозреватель "НГ" писал тогда о феномене "уральского куртуазного маньеризма". Теперь то, что задумывалось как современные "Опасные связи", выглядело как стерильный безопасный секс. Любимая багановская смесь элегии с иронией потонула в бессвязности отдельных картинок. А ведь идея была отличная: танцевально обыграть сленговое словосочетание "Lazy Susan" (крутящийся столик для ленивых в американских ресторанах)...
Остальные спектакли, как правило, или эксплуатировали старую, но по-прежнему модную мысль "искусство ничем не должно отличаться от повседневной жизни", или концептуально вещали, не имея что сказать пластически. В спектакле "Ногти" (Кинетический театр Саши Пепеляева) провозглашалось: да здравствует всеобщая маргинальность общества как аксиома без альтернатив! Перешли в наступление любительницы "Тату"-образного феминизма: мускулистые девочки декоративно тискали друг друга и в дуэте "Другие танцы", и в проекте Дарьи Бузовкиной. И все бы ничего, да обнимка под музыку - еще не театр...
"Любите ли вы подглядывать" Тараса Бурнашева: непреходящее счастье от того, что в мире есть компьютер и теперь всем можно и нужно думать - и танцевать - по-компьютерному. "Смотрящие в бесконечность" Ольги Пона из Челябинского театра современного танца: погружение в дебри русской души, которая, судя по хореографии, оказывается, вовсе не загадочная. Молодежные "бродилки", когда по сцене больше шастают, чем танцуют, но этим фактом гордятся как главным признаком современного танца ("Синдром преходящего одиночества", театр "Киплинг" из Екатеринбурга). Попытки освоить уроки Баухауза и создать перформанс: что-то вроде театра движущихся костюмов ("В сторону Севана" Ольги Паутовой, "Артфабрика", Екатеринбург). И ошибка многих постановок независимо от их длительности, будь то десятиминутный номер из Уфы или часовой спектакль из столицы: не надо так лелеять свою танцевальную и режиссерскую неотформатированность. Балетный обозреватель "НГ" не марксист. Но на показах "Цеха", когда многие творцы самозабвенно тянули резину, обозревателя не покидала мысль о правоте идеи "свобода - это осознанная необходимость".
