Российская империя в цвете

Цветные фантазии 'документального' жанра. На выставке Прокудина-Горского в Музее архитектуры.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)

Начало века XX для русской фотографии было временем триумфа. Тогда блистали ее так называемые "благородные" типы, для которых фотография не порвала еще "родовых связей" с живописью. "Фото в красках с натуры" Прокудина-Горского, ничего общего не имея с гуашью или акварелью, экспонировались на одну пластину три раза через разные фильтры (красный, синий и зеленый), а затем сводились в одно, цветное, изображение. Работа была кропотливой и долгой, но результат превосходил, как говорится, ожидания: "натура" переходила на картинку не только в предметах и формах, но и в цвете.

Теперь такие изображения, предварительно оцифрованные, "сводятся" гораздо быстрее и легче. Когда-то обработанные Библиотекой Конгресса США работы русского фотографа в России выставлялись лишь частично, теперь полностью воспроизведенные Центром цифровых технологий при Российской академии наук, они выставлены в Музее архитектуры им. Щусева под названием "Достопримечательности России в натуральных цветах. Весь Прокудин-Горский. 1905-1916 гг.".

И хотя Прокудин-Горский фотографировал почти всю свою жизнь, "Достопримечательности┘" считаются его главным трудом. Фотограф задумал создать образ России - огромной, многонациональной империи, и, получив одобрение Николая II, успел снять до революции север европейской части, Волгу, Урал с частью Западной Сибири, Кавказ, Туркестан, Мурманскую железную дорогу.

При этом все 1902 фотографии полны жизни. В каждой видна Россия, которую, по определению Станислава Говорухина, мы потеряли. И если города одинаково утопали в грязи размытых улиц, если в Сибири вода рек темная, небо серое, а лес мрачный, то вот они свидетельства, закрепившие "правду" на стекле. "Эти изображения не только никакими красками не передать, - говорил Прокудин-Горский, - они еще и "не умирают". Его камера фиксировала пейзаж, быт, обстановку. Но также и людей, их благородную осанку и спокойствие лиц, какие, увы, сейчас уже не встретишь.

Но фотографии Прокудина-Горского - не копия действительности, а ее "раскадровка" и потому осмысление. Лишь с известной долей приблизительности снимки его можно назвать документальными. Взгляд автора то выделяет значимую часть, через которую рисует целое, как, скажем, фасад Успенского собора во Владимире, то дает общий вид - панорамы Белозерска, Перми или Тобольска. Иные пейзажи благодаря его взгляду становятся неузнаваемыми. Скажем, изгиб сибирской реки открывается совсем как в немецкой сказке: крутые, дикие склоны, мрачный, суровый и царственный лес...

На выставке есть поразительная фотография - Федор Шаляпин в образе Мефистофеля. Взметнувшиеся черные брови, злые глаза с дьявольским огнем, власть - сквозь лакейскую маску. В этом, конечно, игра Шаляпина, но умение остановить мгновение, схватить образ - уже мастерство фотографа.