Лавров снова ищет преемника

Кирилл Лавров оттягивает принятие трудного решения – на место Товстоногова он хочет найти идеального кандидата.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

Постановщик шекспировской пьесы Григорий Дитятковский - единственный претендент на кресло в кабинете Георгия Товстоногова, вакантное уже четырнадцать лет, после смерти великого режиссера. Кирилл Лавров, руководивший легендарным театром все эти годы, оттягивал принятие трудного решения: все кандидаты, разумеется, не казались идеальными для прославленной труппы. Но становилось все труднее приглашать Теймура Чхеидзе из Тбилиси на разовые (хотя изумительные!) постановки. Программных произведений давно не было, национальные и городские премии обходили БДТ. Стали появляться спектакли, по сути, бенефисные. Театру опасно существовать так долго без последовательной художественной линии. Уникально задуманные "Отец" Стриндберга, "Федра" Расина, руководство актерской студией театра - этапы большого пути Дитятковского в историческом здании на Фонтанке. И все-таки судьбоносное решение не принималось┘

Кажется, своим подходом к шекспировской пьесе Дитятковский решил устранить любые опасения у труппы БДТ. Он как будто доказывал: "Не бойтесь меня! Я могу не быть единоличным автором спектакля". И поставил театральную композицию для солирующих артистов. Сколько ролей - столько соло, у каждого есть возможность поиграть "крупным планом".

Как оформить такую структуру? Естественно для шекспировской комедии: театр в театре. Со всех сторон площадку ограничивают расписные театральные занавесы, лицевой стороной и наизнанку. Представлением руководит Герцог Орсино - Сергей Дрейден продолжает мотивы своей загадочной роли Европейца из фильма "Русский ковчег", одет в плащ и шапочку с блестками, похож на сценического мага и как бы сочиняет сюжет двенадцатой ночи. На сцене суетятся "придворные дамы", скорее, билетерши БДТ в одинаковых костюмах форменных темно-синих цветов, они расстилают сценический ковер, передвигают барьер лож и умильно взирают на выступление своих кумиров.

Среди кумиров на первый план выходит Алиса Фрейндлих в неожиданно назначенной ей роли Шута Фесте: эксцентрически-интеллектуальное существо (без пола, возраста и исторической принадлежности), знающее про всех и про все чуть больше, чем можно смертным. В одном смысловом пространстве с Шутом находится, пожалуй, только Сэр Тоби - Вячеслав Захаров, поскольку это тоже не человек, а создание маргинальное и фантасмагорическое. Другие роли - из спектакля "большого стиля", они соответствуют костюмам - красно-золотым, расшитым, пузатым или невесомо-летящим. По большей части театральность, которая так нравится сценическим Билетершам, - старомодная, с обособленными монологами, с сочной характерной игрой в повышенном тоне. Кстати, Товстоногов с таким стилем игры боролся беспощадно.

Режиссер как будто нарочно хотел доказать: чем гуще жанризм при постановке Шекспира (самого условного автора, какой только может быть!), тем неправдоподобнее кажутся все эти похождения Виолы в мужском костюме, внезапные страдания Оливии и злоключения Мальволио. Артисты мастерски устранили драматизм "проблемной пьесы", написанной за год до "Гамлета", попросту тем, что сосредоточились на обмане в костюмах, а не в умах, на путанице в ролях житейских, а не философских. Режиссер, решивший интеллигентно не подавлять свободу в актерском театре, избежал упреков в метафизичности и модернизации классики.

Григорий Дитятковский доказал, что способен к мягкости и доверию актерам, к учету всех их интересов. Результат сомнителен. Теперь труппа БДТ вправе потребовать от него жесткости и полноправного режиссерского авторства.

Санкт-Петербург