Екатерина Барабаш
Раздача слонов. Председатель жюри Патрис Шеро похлопывает по плечу режиссера Гаса Ван Сэнта, чей 'Слон' получил 'Золотую пальмовую ветвь'.
Фото Reuters
Что ж, как говорится, была без радости любовь, разлука будет без печали. 56-й Каннский кинофестиваль принес так мало радости общения с по-настоящему хорошим кино, что про церемонию закрытия и про результаты следует говорить, как про покойника, - или хорошо, или ничего. Но поскольку фестиваль пока скорее жив, чем мертв, приходится говорить о нем так, как подобает говорить про живого, - или хорошо, или плохо.
Церемония закрытия в воскресенье больше напоминала панихиду, причем по не очень любимому человеку. Солнце, светившее без продыху двенадцать дней подряд, словно специально спряталось. Звезды, тоже светившие тут, тоже без продыху и тоже двенадцать дней подряд, тоже словно специально спрятались. Знаменитая каннская лестница сиротливо краснела под дежурно бодрые, но неуверенные и разочарованные выкрики собравшихся зрителей. Вот кого было действительно жалко - ни за что пострадали. С 11 часов утра со стульчиками и лесенками занимал народ места у подножия лестницы в надежде утолить звездный голод, покричать от души "Привет, Николь!", "Жерар, повернись!", "Клинт, отлично выглядишь!". Не было ни Клинта, ни Николь. Звездочки второго и третьего ряда - Орнелла Мути, Элизабет Херли - вертелись перед фото- и телекамерами, втайне радуясь, что не оказались в тени больших звезд. Приехали только те, кого пригласили вручать призы.
Самым мощным ревом встречали тут Стинга, который явился, чтобы вручить Гран-при. Подтянутый и улыбчивый, он довольно скромно прошел в зал, оставив журналистам совсем мало времени запечатлеть его умопомрачительный костюм с вышитой розой на лацкане и тоже розой, но уже диаметром сантиметров пятьдесят, на спине. Эта роза и стала самым сильным впечатлением от закрытия. Словно сговорившись со Стингом, с аппликацией на костюме пришел и Вим Вендерс. Только его лацканы украшали белые крылья. Все так засмотрелись на эти крылья, что даже не заметили, что он еще и в кроссовках. Когда Вендерс поднимался по лестнице, бдительные охранники начали встревоженно перешептываться: на красные ступеньки в кроссовках не пускают. Но Вендерс все-таки не просто так зашел, как-никак председатель жюри конкурса дебютов "Золотая камера". Другого бы не пустили. А другого, кстати, и не пустили. Когда несколькими днями раньше тем же путем на одну из премьер двигался Никита Михалков, он был развернут охраной за попытку проникнуть в самый главный зал фестиваля - Гранд театр Люмьер - в кроссовках. "Мало того что вы не в смокинге, а в белом льняном костюмчике, так еще и в кроссовках". И не пустили. Суровые нравы в этом городе.
Все в воскресенье шокировало своей непредсказуемой бессмыслицей. Знойная пышнотелая Моника Белуччи, которая вела церемонию, настолько явно чувствовала себя не в своей тарелке, что глаза сами опускались долу от неловкости: звезда все-таки, а ведет себя как недоучившая урок школьница - волнуется, во рту пересохло, на лице написано: "Скорее бы все это кончилось". Кончилось и правда довольно быстро, под недовольный свист.
Пессимистические прогнозы оправдались: Ларс фон Триер и его "Догвиль" не получили ничего. Впрочем, это, возможно, даже и лучше. Меньший по значимости приз, чем "Золотая пальмовая ветвь", для Триера стал бы оскорблением. Второму явному претенденту, кому "пальмовую ветвь" прочили как запасному варианту, если вдруг Триеру не обломится, - фильму канадца Дени Аркана "Нашествия варваров" жюри присудило награду за сценарий. И еще за лучшую женскую роль. Этот приз ушел к малоизвестной французской актрисе Мари-Жозе Кроз, сыгравшей хоть и неплохо, но все же, во-первых, второстепенную роль, во-вторых, все равно затерявшейся на фоне великолепного дамского дуэта Шарлотта Рэмплинг - Людивин Санье из фильма Франсуа Озона "Бассейн".
Совсем грустно стало, когда выяснилось, что один из двух турецких актеров, получивших "Пальму" за мужскую роль в фильме "Отдаленный", совсем недавно погиб в автокатастрофе. Второй решил без него за наградой не приезжать. Приз жюри, разумеется, отошел к иранке Самире Махмальбаф за картину "Пять часов пополудни". "Разумеется" - потому что давно уж замечено, что каннское жюри лелеет собственную политкорректность, как позднего ребенка. Молоденькая иранка поняла это очень быстро и теперь ездит на каннской политкорректности, как мусульманская амазонка. А фильмы про афганских женщин и пробуждение их самосознания - удобный фон, чтобы эту лелеемую политкорректность показать. Гран-при, вторая по значимости каннская награда, тоже уехала в Турцию, что немного примиряет с действительностью. Ну а самая-самая что ни на есть "Золотая пальмовая ветвь" все же отправилась за океан. Но вовсе не к тому, кому уж точно ее прочили в том случае, если произойдет непоправимое и обойдут не только Триера, но и Аркана с "Варварами". На третьем месте как дважды запасной вариант, рассматривался легендарный Клинт Иствуд и его психологически-криминальная драма "Таинственная река", где "виртуозы Голливуда" Тим Роббинс и Шон Пенн разыграли поистине изумительный дуэт. Особенно хорош был Шон Пенн, этот неистовый уркаган американского кино. "Золотая пальмовая ветвь", самая престижная кинонаграда года, под неодобрительные возгласы была вручена американскому режиссеру Гасу Ван Сэнту за фильм "Слон". "Слон" - это талантливые и трагические, великолепно исполненные, но никак не тянущие на "пальму" перепевы по-американски на тему "Легко ли быть молодым?". Сделанный под документальное, дотошное в каждой мелочи кино, "Слон" основывается на реальных событиях, когда в одной американкой школе двое ребят-учеников расстреляли своих друзей.
А вот радоваться нам или расстраиваться тому, что престижный приз критики присудили Александру Сокурову за "Отца и сына", трудно сказать. С одной стороны, учитывая наше более чем скромное присутствие в Каннах, можно было бы и поликовать. Но, откровенно говоря, не хочется. Когда перед тобой разыгрывают гомосексуальные сцены, выдавая их за торжество духовности, волна радости душу не захлестывает. Даже если постараться и порыскать по сусекам собственного патриотизма. Тем более что на фоне такого слабого и скучного конкурса никакая победа достижением не кажется. Да и неожиданности большой тут нет: во-первых, Сокурову давно пора было что-то дать, а то просто неприлично - который год ездит и все попусту. Во-вторых, президентом жюри критики был наш соотечественник. В-третьих, все иностранцы так и остались в уверенности, что фильм про гомосексуальный инцест, а это забавно. Вот так удачно для отечественного кино сошлись звезды на закончившемся 56-м Международном Каннском кинофестивале.
Канны
Редакция "Независимой газеты" благодарит ОАО "Аэрофлот - Российские авиалинии" за содействие в освещении 56-го Каннского кинофестиваля.
