Екатерина Барабаш Сегодня Ривз - один из самых высокооплачиваемых голливудских актеров. Его гонорар за первую "Матрицу" составил 10 млн. долл., за вторую - 15. "Вторая серия" остается самым громким событием фестиваля, ее по сей день крутят на огромном экране на берегу моря, и весь этот виртуальный кошмар виден чуть ли не из любой точки города. На Каннском фестивале на удивление спокойно - хорошее кино есть, но ничего такого, что могло бы хоть чуть-чуть отогреть замороженные за зиму умы и души, пока не встретилось.
- Мистер Ривз, "Матрица", особенно вторая ее часть, так насыщена спецэффектами, причем новыми, доселе неизвестными, что вы и другие создатели фильма, наверное, чувствуете себя первопроходцами, пионерами по этой части?
- Что касается меня, то┘ Это, знаете ли, не ко мне вопрос. Я не имею ровным счетом никакого отношения к тем "красотам", которые творятся в "Матрице". Я их вообще увидел только сейчас, на премьере.
- Как это не имеете отношения?
- Я актер. Я играю роль, написанную в сценарии, говорю нужные слова, якобы совершаю те или иные поступки, вступаю в те или иные отношения. Передо мной стояла очень сложная задача. С одной стороны, все эти спецэффекты делаются помимо меня, их же нет на съемочной площадке, непосредственно перед камерой. С другой стороны, я действую уже в строгих рамках, зная, что в окончательном варианте все будет выглядеть совершенно иначе. Например, я сильно бью кого-то, но на самом деле я только делаю вид, потому что передо мной никого нет. При этом мне необходимо состроить физиономию человека, который наносит удары. Все время делаешь что-то понарошку, а за тебя потом доделывают специалисты по спецэффектам.
- Ваш герой Нео по сравнению с первой "Матрицей" заметно изменился, превратился из ученика в мастера┘
- Да, и когда писался сценарий, я все время говорил, что это надо принять во внимание. Мой Нео закалился, его характер развился, он теперь вроде полностью владеет ситуацией. Но беда в том, что и жизнь не стоит на месте, появляются новые обстоятельства, новые препятствия. Так что моему герою еще предстоит меняться, развиваться.
- В фильме вы проделываете что-то невообразимое. Даже боюсь вас спрашивать, как вам это удается. Тут ведь одним тренажерным залом не обойдешься.
- Не бойтесь, на самом деле ничего страшного. Но что было, то было - многочасовые тренировки без отдыха, без перерывов. Трудно, конечно, было - то ноги начинали болеть, то палец на руке сломал, не говоря уж о многочисленных синяках, ссадинах. Но я знал, что все это себя оправдает, я настолько убедил себя в необходимости этих изнурительных тренировок, что потом даже скучал без них. Однажды в перерыве между съемками я спокойно стоял, отдыхал. Вдруг меня окликнул один из статистов: "Киану! Посмотри, у тебя кровь!" Оказалось, что действительно у меня порезан палец и под ногами уже целая лужица крови. Вы знаете, о чем я подумал в первую очередь и что сразу же сказал? "О"кей, мы можем это снять?" Оператор снял, и потом этот кусочек с моей настоящей кровью вошел в фильм. Конечно же, мы старались придумывать что-то такое, чего до нас не было, и надеюсь, зрители это оценят.
- Чем вы можете объяснить такую колоссальную популярность "Матрицы" и подобных ей фильмов?
- Что значит "подобных"? Подобных ей нет. По-моему, это предельно просто. Цивилизация развивается бешеными темпами, люди тоже развиваются и меняются. Сейчас снимать фильмы, как снимали еще 15-20 лет назад, нельзя. Требуются новые вливания, острота новых ощущений, надо, чтобы кино шло в ногу с теми техническими возможностями, которые предлагают ученые. Я не говорю, разумеется, обо всем кино. Я имею в виду, что такие фильмы, как "Матрица", нужны, но они не перечеркивают значения, так сказать, классического кинематографа. Феллини, Бергман, Коппола - они останутся, и дай Бог, чтобы появлялись такие же талантливые кинематографисты. Но люди хотят и развлекаться тоже. Так пусть они лучше ходят в кино, чем просиживают перед компьютерами и выбрасывают деньги на игровые автоматы.
- А вам больше не хочется сняться в, как вы выразились, классическом кино, где на первом месте будут не спецэффекты, а актер со своим персонажем? Снимались же вы у Бертолуччи.
- Да, и я очень ему благодарен за то, что он пригласил меня в "Маленького Будду". Бертолуччи - классик, а сняться у настоящего классика не каждому удается. Но я снимался не только в чисто зрелищных фильмах, у меня были еще "Опасные связи", где я играл трогательного учителя музыки, или экранизации Шекспира, или романтическая комедия "Прогулка в облаках". Но есть понятие имиджа. После "Скорости" публика почему-то перестала воспринимать меня в серьезных ролях, а после "Матрицы" все вообще забыли, что я когда-то их играл. Конечно, мне немного обидно, но надеюсь, что я еще поживу на свете.
- В Голливуде есть несколько человек, которые прячут свою личную жизнь за семью печатями. Но вы, говорят, всех их переплюнули. Про вас не знают вообще ничего кроме того, что у вас нет даже собственного дома и вы живете то в отеле, то у сестры.
- Вы же понимаете, что я ничего вам не скажу. Скажу одно: я отдаю себе отчет в том, что неинтересен людям как человек, как личность. Я интересен только как актер. Что поделаешь, такая профессия. Вот пускай про меня и знают только то, что относится к моей работе. Как говорится, без комментариев.
Канны
Материал подготовлен при содействии ОАО "Аэрофлот - Российские авиалинии".
