Екатерина Барабаш В одном из интервью Эльдар Рязанов, рассказывая про свой новый фильм "Ключ от спальни", предположил, что публика примет его тепло, а журналисты, как всегда, будут о него, Эльдара Рязанова, ноги вытирать. "Впрочем, я к этому привык", - философски заметил маэстро, оставив на совести журналистов травлю отечественного кино.
Помилуйте, да кто собирался травить нашего лучшего когда-то режиссера-комедиографа и уж тем более вытирать о него ноги? Грех так лукавить - уж кто-кто, а пресса всегда относилась к Эльдару Александровичу более чем лояльно даже тогда, когда качество его картин стало стремительно падать.
Когда-то, в конце 80-х, Рязанов сидел в жюри недавно возрожденного КВНа. Времена были перестроечные, команды актуально и злободневно зубоскалили на политические темы. Когда Рязанов выставил одной из команд двойку за какое-то задание и был призван ведущим к ответу - "за что, мол, так сурово", - он очень просто ответил: злободневность - это хорошо, да только несмешно получилось. А для меня, пояснил Рязанов, в КВНе, как и в комедии, главное - чтобы было смешно.
Для нас - тоже.
Писать про новый фильм Эльдара Рязанова "Ключ от спальни" необычайно сложно. Жанр рецензии тут, что называется, "не катит". Представьте себе, что вам продают, например, автомобиль. "Посмотрите, какой дизайн, какой цвет! А какой салон, какой удобный руль. Аккумулятор - просто конфетка, не говоря уж о коробке передач!" - "А отчего такое чудо ехать не хочет?" - "Да знаете ли, у него двигателя нет". Говорить не о чем.
До чего мил предреволюционный Петербург! Какие романсы на стихи Блока, Ахматовой, Северянина! Какие чудные актеры собрались под маститым рязановским крылом - Сергей Маковецкий, Николай Фоменко, Андрей Толубеев, Евгения Крюкова, Наталья Щукина, Владимир Симонов, Сергей Безруков┘ Как великолепны эти дуновения из глубины веков - наследие Макса Линдера, Бастера Китона, Чарли Чаплина: вошел персонаж - и героине на ногу ка-ак наступит. Наклонился, чтобы помочь, - и тылом своим вазу ка-ак опрокинет. Пока с вазой возился - изящную подставочку ка-ак порушит. Но - не смешно. Правда, некоторые умеют так в морду тортом запулить, что мы, циничные злобные журналисты, обхохочемся. Вот Пьер Ришар, скажем. Или Эдди Мерфи.
Эльдар Александрович Рязанов так не умеет. Хочется сказать "увы", но "увы" не подходит. В каком-то смысле, может, и хорошо, что не умеет, потому что умеет он массу того, что не сумеет, живи хоть двести лет, никто другой. Он умеет (или умел?) снимать смешное кино, от которого щемит сердце, и хочется плакать детскими слезами, и слышать голос мамы, что все будет хорошо, и смеяться, чувствуя себя мудрым и добрым, - "Берегись автомобиля", "Ирония судьбы", "Служебный роман". Он умеет (или умел?) снимать смешное кино, от которого хочется сжимать кулаки - от презрения к тем, кого он высмеивает, - "Гараж", "Забытая мелодия для флейты", "Небеса обетованные".
Рязанов всегда снимал умное кино. Пока не начал снимать пустое.
Лишившись своего верного сценариста Эмиля Брагинского, Рязанов потерял основу основ - профессиональный сюжет, яркие отточенные диалоги, где каждое слово несло смысл и энергию и, главное, эмоциональное и интеллектуальное содержание. "Старые клячи" и "Тихие омуты" (к последним, кстати, Брагинский еще успел приложить руку, и местами это чувствуется) уже были беспомощным и плоским художественно оформленным ощущением режиссера на тему "что такое хорошо и что такое плохо". В "Ключе от спальни" Рязанов соскользнул в фарсовую комедию положений. Вернее, поскользнулся на ней. В этом фильме нет главного - в нем нет настроения. Есть запутанный сюжет про изменяющих жен и мужей, пьяных поэтов-декадентов с пистолетами, застающих этих жен и мужей в неглиже, нескончаемые, ни к чему не обязывающие диалоги - пустые и скучные, плохо написанные. К середине картины ловишь себя на том, что актеры раздражают - уже одним тем, что так долго не уходят с экрана.
Наверное, все вышесказанное может быть расценено как "вытирание ног". Наверное, доказать, что это не так, не получится. Наверное, из уважения к "послужному списку" Рязанова можно было бы и смолчать. Но до чего же грустно видеть, как художник предает свое художественное "я", и закат карьеры встречает сидя на добротном, но уже очень старом багаже! Его-то, слава богу, точно не украдут.
