Вадим Рутковский На пути в Ванкувер исследователя польской литературы Джона (Хоакин Феникс) ждет пересадка в Нью-Йорке. Там он должен встретиться с женой - видной фигуристкой Еленой (Клэр Дэйнс), чтобы получить от нее подпись на уведомлении о разводе. Похожий зачин был недавно в эксцентрической комедии с Лиз Херли "Мошенники". Но фильм Винтерберга отнюдь не смешон. Такой сюжетный ход мог бы легко вырулить и к паутине детектива, и к надрыву бытописательской драмы. Но и это неверное предположение, хотя Винтерберг использует элементы почти всех известных жанров - от мелодрамы до "черного фильма"; сказано же, что будет "все", значит, действительно все, включая околонаучную фантастику. Самое главное - время действия. 2021 год. Год, когда наступит конец света.
Датчанин Винтерберг к будущему настроен прохладно в прямом и переносном смыслах. Грядущее у него воссоздается без ухищрений и почти не отличается от настоящего. И все же будущее Винтерберга выглядит куда фантастичнее спилберговского. Когда-то в короткометражке "Новый мир" Жан-Люку Годару хватило одного-единственного кадра, чтобы создать пугающий облик того самого мира. Укутанная смогом и лишенная верхушки Эйфелева башня мелькнула на втором плане - этой детали оказалось достаточно. Похожими, ну, может, чуть более дорогостоящими и технически совершенными штрихами рисует "новый мир" Винтерберг, взявший в помощники постоянного соавтора Гринуэя, художника Бена ван Оса.
Телевидение передает сводки новостей из Уганды, где сотни граждан воспаряют в воздух. "Мы не хотим летать, мы не ангелы",- жалуются испуганные угандийцы репортерам. В Париже и Венеции июльское небо разражается снегопадами. Улицы Нью-Йорка усыпаны трупами: сердца одиноких нелюбимых людей поражает загадочный вирус. Особо часто ему подвержены дети. Наука не знает, как справиться с эпидемией смертей; граждане брезгливо перешагивают через тела умерших. Брат Джона (Шон Пенн) вынужден пересаживаться с рейса на рейс; когда-то он боялся летать, но перебрал медикаментов, устраняющих эту фобию, и теперь может существовать только в небе.
Тем временем Джон открывает страшную тайну, знание которой грозит ему неминуемой гибелью. Здесь в дело вступает триллер, в котором действуют превращенные в клонов рабыни из Восточной Европы, демонические незнакомцы и великовозрастный киллер по фамилии Моррисон.
Фильм "Все о любви" уязвим. Он часто неловок, неприлично амбициозен, чрезмерно запутан, да еще и по-дурацки наречен. Происходящее на экране легко обозвать бредом; возможно, так оно и есть на самом деле. "Все о любви" из тех проектов, что запросто проваливаются в прокате. И остаются навек в числе недооцененных шедевров.
Сцены в отеле, где остановилась Елена с многочисленной свитой - менеджер называет это сборище "семьей", - не без иронии отсылают к сделавшему Винтербергу имя "Торжеству", а заодно и к еще одному жанру - любимому скандинавами семейному эпосу. Но фильм, озвученный партитурой Збигнева Прейснера, постоянного композитора Кшиштофа Кесьлевского (дух городских трагедий которого ощутимо витает в картине), ближе всего грустным сказкам Андерсена. Ганс-Христиан сумел бы оценить изумительную метафору замерзающего мира. И наряду с теми, кто, хлопая креслами, покинет зал, найдутся и те, кто оценит, точнее - почувствует беззащитную нежность ленты. Кто оставит аналитические способности на пороге кинозала и доверится призыву Винтерберга говорить сердцем.
