Майя Крылова
В новом филиале Большого ожидаются самые неожиданные премьеры сезона.
В многодетной семье московских театров завтра родится очередной ребенок. А Театральная площадь Москвы станет еще "театральнее": к тройчатке "Малый" - "Молодежный" - "Большой" подключится новостройка. Премьерой оперы Римского-Корсакова "Снегурочка" официально открывается Новая сцена Большого театра, или, как ее еще называют, филиал. И античный бог Аполлон, покровительствующий искусствам с крыши старого ГАБТа, теперь будет управлять четверкой театров так же твердо, как он держит бразды управления конной скульптурной квадригой.
Безусловно, это событие историческое. Не потому, что новое здание, хоть оно и относительно небольшое, всесторонне оснащено технически, что, само по себе, особенно на фоне допотопного состояния многих российских театров, безусловно, производит впечатление.
И не потому, что теперь можно с легким сердцем приступать к давно наболевшей реконструкции основного здания Большого.
Конечно, наличие еще одной сцены - спасение для труппы. Но это лишь техническая сторона дела, и открытие филиала - не просто временное спасение на период ремонта. Гораздо важнее, что театр получил возможность расширения художественного пространства.
Говоря о "Большом-2", важно точно употреблять слова русского языка. Произносишь "филиал" - и в мыслях возникают весомые традиции, то, что десятилетиями составляло фирменную марку главного музыкального театра страны. Сюжетно-многоактные оперы и балеты, "реалистическая" режиссура, декорации "как в жизни", великие певцы и танцовщики.
При словах "новая сцена" ассоциации другие. Новое место для представлений должно быть новым не только в смысле адреса. Большой театр это прекрасно понимает: вторая сцена задумана им как эстетический полигон. Здесь будут современные поиски в области старинных сочинений (от Монтеверди до опер барокко), нашумевшие и наиновейшие оперные проекты типа "Десятников плюс Сорокин - что получится?", балеты, хореография которых наконец-то выйдет за рамки арабесков и фуэте. Здесь на творцов не будет психологически давить почти трехвековой авторитет многоярусного зала, где в опере голосом надо покрывать огромное акустическое пространство, а танцем - покат не менее огромной сцены. Хай-тек новой сцены еще и в том, что здесь можно забыть о слове "монументальность" и поработать с понятием "камерность".
"Снегурочка" в качестве первого "шага" - ход во многом символический. Хотя первая постановка оперы состоялась в Мариинском театре, сам Римский-Корсаков предпочитал московскую версию Большого, обнародованную в 1893 году. С тех пор музыкальная сказка по мотивам пьесы Островского ставилась в ГАБТе шесть раз. Нынешний замысел режиссера Дмитрия Белова, дирижера Николая Алексеева и художницы Алены Пикаловой - явно авангардный: Белов иных спектаклей не делает. Но вместе с тем проект обозначен как "фантазия на темы Николая Рериха", что можно рассматривать как попытку совместить век нынешний и век минувший, народность и изысканность, "филиальность" и "новизну". Не исключено, что именно здесь зарыта собака, и совмещения такого рода - путь к фирменному художественному стилю "второго ГАБТа".
