Майя Крылова В Большом театре были приняты, как говорят в таких случаях, беспрецедентные меры безопасности. Охрана сидела около каждой театральной гримерки. На входе появились металлоискатели и суровые молодые люди в черном, вежливо, но твердо предлагающие открыть сумочку. Но единственным потрясением для публики стало объявление: "В связи с внезапно полученной травмой Нина Ананиашвили не примет участия в программе гастролей". По не совсем заполненному залу пронесся гул разочарования. Зрители заплатили бешеные деньги за билеты (третий ярус балкона - 400 рублей, цены в партер доходили до 12 тысяч). И, судя по услышанным репликам, главным образом для того, чтобы еще раз поглядеть на популярную балерину, чье имя задолго до гастролей стояло на афише. Таким образом, Хьюстонский балет остался без мощной российской поддержки и должен был самостоятельно доказать публике, что не напрасно в заокеанской печати труппу именуют "техасским чудом".
То ли величие громадного золоченого зала ГАБТа и мифология "Большого балета" подавили хьюстонских танцовщиков, то ли мешал непривычный покат сцены, а может, они все-таки опасались теракта. Но две программы оставили очень неровное впечатление. А в первый вечер со сцены в зал не шло почти никакого драйва. У многих артистов подкачала форма: ни роста, ни тебе балетных линий, а у маленьких и плотных арабеск или взмах ноги в большом батмане не очень смотрится. Хотя танцовщики тщательные в старании, юркие, сценически дисциплинированные. А поди ж ты: чего-то в супе не хватает. Вот, например, па-де-де из "Дон Кихота". Базиль (Рэнди Эррера) прыгуч. Китри (Летиция Оливейра) хоть и сбилась в фуэте, но видно, что стоять на одной ноге умеет. Вот если б этих танцовщиков сложить и разделить пополам...
Точно такое же, клочкастое, впечатление от хореографии. Как за дело берется руководитель труппы Бен Стивенсон - все в порядке, труппа исполнительски подтягивается, все даже кажутся выше ростом. Стивенсон ставит спокойную консервативную неоклассику ("Пять поэм" на музыку Вагнера с отличным сопрано Мелиссой Гивенз; "Три прелюдии" на Рахманинова). Постановщик не стремится быть впереди прогресса, но демонстрирует, что возможности хореографического комбинирования в этом разделе танца не исчерпаны. Правда, подкачал дуэт из стивенсоновской "Клеопатры" - нечто почти пародийное в пантомимной нарочитости "семейных разборок" египетской царицы и римского военачальника. Но на "Клеопатре" хоть посмеяться можно. А как только показывают прочие части программы - становится скучно. И начинаешь думать, что лучше бы организатор гастролей "Постмодерн-театр" привез, как первоначально и планировалось, балет "Манон", который сорвался с гастрольного крючка по техническо-финансовым причинам.
"Индиго" на музыку Вивальди - все исполнители в синем и выражают восточные увлечения хореографа: молодой американец Стентон Уэлш ставит цикл "цветных" балетов, что-то о чакрах. "Индиго" - цепочка в цикле, хореографически стерильная, никакие настроения постановщика не проявляющая. На основы классики наложен стандартный грим "свободной" пластики, на музыку - схема: четыре танцовщицы медитируют в начале, столько же танцовщиков - в конце. Все это танцуют машинально, и профессиональные недостатки труппы бросаются в глаза.
Даже развлекательный балет Пола Тейлора "Company B" ("Вторая рота") публику не развлек - исполнители не довели до нужного градуса игру в непосредственность, в подтексте которой хореограф задумал показать чувства и настроения американцев в годы войны. Несколько лет назад спектакль по незатейливым песенкам сороковых годов показывала в России труппа самого Тейлора. И там смесь акробатики с дансингом смотрелась по-другому. Простые радости песенного текста типа "поцелуй меня и скажи, что ты все понимаешь" надо станцевать с открытыми эмоциями мюзикла. Иначе не возникнет требуемое чувство, когда улыбка в тридцать три зуба, знаменитое американское "файн!" помогают устоять в тяготах испытаний. По натужной улыбчивости внутренне серьезных хьюстонских артистов не веришь, что потребление рома энд кока-колы, воспетое в одноименном шлягере, приведет прямиком в "парадайз" (по-нашему - в парадиз). Судя по танцу, в этой труппе все твердо знают, что пить вредно.
