Вероника Гудкова Проект "З5 мм" запустил в прокат китайский фильм 2000 г. режиссера Лоу Е "Тайна реки Сучжоу". Два года назад картина взяла Гран-при и Приз за лучшую женскую роль на МКФ в Париже и по призу на МКФ в Вене и Роттердаме. Не "Каннская пальмовая ветвь", конечно, но безусловное признание. Надо признать, что уже первый фильм Лоу Е (на тот момент самого молодого в Китае, почитающем возраст, режиссера), "Любовник по выходным" получил приз за лучшую режиссуру на фестивале в Майнгейме в 1994 году.
Чем же потрясла "Тайна┘" молодого китайского режиссера, деятеля "Шестого поколения китайских кинематографистов" - продукта "посттяньаньмэньской" волны, - видавшую виды европейскую аудиторию?
На зернисто, по-любительски снятой пленке шабашника-видеооператора, от лица которого ведется рассказ (кстати, этого лица мы так и не увидим - даже пиво, в порыве ярости выплескиваемое в него, стекает по объективу камеры), увековечена почти шекспировская и одновременно как-то по-китайски акварельно-нежная история любви мотокурьера Мардара ("который был хорош собой и не задавал глупых вопросов") к трогательной Моудань - дочери подпольного дилера спиртного (молодая актриса и певица Чжоу Сюнь, звезда "Императора" Ченя Кайге). Когда-то давно курьеру поручали возить к тетке хорошенькую девушку-девочку с хвостиками. Произошла любовь, а потом Мардар соблазнился легкими деньгами и предал Моудань, поучаствовав в ее похищении. Оскорбленная девушка вполне в восточной традиции бросилась в грязные воды реки Сучжоу, пообещав вернуться русалкой.
Мардар вышел из тюрьмы и долго искал потерянную возлюбленную. Нашел. Но теперь девушку с лицом Моудань зовут Меймей, она, одевшись в русалочий костюм, плавает в аквариуме ночного клуба и встречается с шабашником-видеооператором. Та ли эта русалка, которую ищет Мардар? Оказывается, что не та. Курьер все-таки находит "ту" Моудань, чтобы вместе с ней случайно, но символично утонуть в Сучжоу. А шабашник после этого, обшаривая глазом своей видеокамеры комнату Меймей, находит записку. Меймей исчезла - она хочет, чтобы ей, как Моудань, доказали вечную любовь вечными поисками.
Наверное, именно эта простая жажда вечной и несчастливой любви, неизменная на протяжении всей истории китайской (и вообще восточной) литературы в мрачном обрамлении запредельно грязных прибрежных районов Шанхая, ужасающих в своей неприукрашенной реальности, и ранила так сильно сердца благополучных европейских кинокритиков. (Кстати, "любительская" эстетика фильма отчетливо перекликается с подобной же эстетикой "Плохого парня" корейца Ким Ки-Дука.) Режиссер, не имея возможности (несмотря на сотрудничество с немецкой компанией "Копродакшн офис") снять дорогую эпическую драму, виртуозно обошелся тем, что было, - ручной видеокамерой, Шанхаем и луноликой Чжоу Сюнь.
Она освещает собой всю "гнусную картину постылой безнадежности". Моудань-Меймей то невинная девочка, весело раскрывающаяся навстречу первому мужчине, то роковая соблазнительница, повидавшая мужские подлости, но не утратившая девической жажды вечной любви. И искушенный взгляд накрашенных глаз Меймей, и очаровательная улыбка, преображающая восточное личико Моудань, выходят у актрисы одинаково естественно. Как и трогательные китайские поп-песенки, которые Чжоу Сюнь записала специально для "Тайны┘".
Дарья Гармоненко