Евгения Тирдатова 59-й Венецианский кинофестиваль в разгаре. После того как на Лидо появился Харрисон Форд, заметно помолодевший в присутствии Калисты Флокхарт, присоединившийся к Тому Хэнксу, Салме Хейек, Катрин Денев, Софи Лорен, Монике Белуччи, Джулианне Мур, Джону Малковичу и другим знаменитостям, его можно окончательно считать открытым. На этот раз мистер Форд отличился в роли советского капитана Вострикова, героя, который спас нашу державу и весь мир от ядерной катастрофы во времена холодной войны ("К-19" Кэтрин Бигелоу).
Голливудский суперстар поддержал русскую тему, которая весьма широко представлена в этом году. В том числе и в шведском варианте - "Лиля-4: навсегда" Лукаса Мудиссона (программа "Против течения"), где в роли юной жертвы советского режима и нехороших людей снялась Оксана Акиньшина.
"Дом дураков" Андрея Кончаловского вызвал немалый ажиотаж на фестивале. Имя режиссера и чеченская тема шли "впереди" самого фильма. Картина производит странное впечатление. Разброс ее уровней, где есть место и актуальной политике, и вечности, облеченной в метафору, - "от Новодворской до Феллини". И все это на фоне России - "страны дураков" и дурака как мудреца и национального героя. Если пытаться зацепиться за жанр, то ничего лучше в голову не приходит, как черная военная комедия. Правда, до Олдрича с его "Грязной дюжиной" картина не дотягивает. Хотя сама попытка сбить суровый пафос в разговоре о чеченской войне и представить ее тем, чем является любая война, то есть сумасшедшим домом, - довольно интересна и уж, во всяком случае, для нашего кино весьма необычна. Что касается сумасшедшего дома, то, когда смотришь фильм Кончаловского, вспоминаешь "Полет над гнездом кукушки" с особой нежностью. Не получается у наших гуманно и непротивно показать больных ментально людей. А получается коряво и неловко. Если у бедного человека не в порядке с головой, почему он должен быть еще или карликом, или перекошенным во все стороны, или шепелявым на 33 буквы алфавита?
В основе сюжета - известное событие из времен чеченской войны: во время боевых действий был захвачен сумасшедший дом. Почему при этом добрую треть начала фильма нужно было посвящать "мирной жизни" умалишенных, сказать трудно. Смотреть на все это довольно тягостно - ни жалости, ни смеха сцены из жизни параноиков и шизофреников не вызывают. Появляется ощущение зоопарка, чего ни в коем случае, естественно, быть не должно. Назойливо влезающий в кадр портрет Ельцина на стене вызывает неловкость. Так же как и полная дама в очках, по пластике, тембру голоса и лексикону явно списанная с г-жи Новодворской. Присутствие в кадре канадского музыканта Брайана Адамса (предмета девичьих мечтаний главной героини Жанны) эмоций не пробуждает просто никаких, поскольку бедняга, видимо, не понял, зачем сюда попал и какова его функция, а потому держится весьма скованно.
К концу фильм, однако, как-то складывается. Акценты с бедных больных и политики перемещаются в область военных действий и противостояния чеченцев и русских, которые попеременно попадают в желтый дом. Картина превращается из черной комедии в трагикомедию в духе Феллини. Отголоски мелодий Нино Роты слышны в заключительной мелодии.
Из наиболее интересных - фильм Клер Дени "В пятницу ночью" (программа "Против течения"). Удивительно, как Дени на глазах у изумленной публики из "ничего" делает "что-то". Молодая (не очень) дама укладывает вещи, садится в машину, попадает в пробку, подсаживает незнакомого мужчину. Между ними возникает чувство, они идут в отель, любят друг друга (три раза) и расстаются. Все. Звучащего в кадре текста не больше чем на страницу (интересно, как берутся продюсеры за подобные сценарии?). Картина завораживает искусностью, с которой Клер Дени сплетает изображение со звуком (в ход идет все - от поп-музыки до Пятой симфонии Шостаковича), атмосферой, изяществом стиля и глубиной эмоции. Что касается великолепного саунд-трека, фильм легко можно было бы назвать "Париж. Симфония большого города".
По набережной Лидо прогуливается веселая публика, с истошными криками кидающаяся на знаменитостей, время от времени возникающих либо на злополучном красном ковре (существование которого подвергал сомнению директор фестиваля Мориц Де Хадельн), либо на террасе знаменитого бара "Золотой лев". На пляже "Эксцельсиора" проходят многочисленные ланчи, бранчи, файв-о-клоки и прочие "деловые" приемы пищи.
Все идет своим чередом...
Венеция
