Екатерина Сальникова Косвенная реклама "Мосфильма" в фильме ощущается постоянно. В нынешние времена (даже в контексте военного сюжета) это отнюдь не выглядит кощунством. Скорее частью госзаказа: реализации проекта активно способствовало Министерство культуры. В "Звезде" молодого режиссера Николая Лебедева рождается патриотическое кино нового поколения под лозунгом "Великой державе - масштабный кинематограф".
Давно уже в российских фильмах не было такой густой и зеленой травы, такого высокого и синего неба, таких оглушительных и огненных взрывов, такого количества эпизодических лиц, без которых трудно передать подлинную реальность войны. Болотная трясина и кровь, грязь на лицах и гнилая древесина, гимнастерки и оружие - все снято одинаково фактурно и впечатляюще. Красота кадра контрастирует с драматизмом ситуаций. Равнодушная природа равнодушна к войне, как вечность к преходящим мгновениям. На протяжении всего фильма группа наших разведчиков пребывает между страшной смертью и не менее страшной жизнью.
Пожалуй, подлинная удача Николая Лебедева - воплощение перманентно экстремальной ситуации, в которой нет никаких ошметков или хотя бы иллюзий мирного бытия. Враждебный мир окружает горстку "наших" плотнее некуда. Немец обходит немецкий танк с одной стороны, а с другой стороны танка затаились наши. В глубине кузова немецкого грузовика - двое наших, а ближе к бортику - пара нацистов. Только успеет наш юный разведчик порадоваться солнечному зайчику, как тень его руки заметит немецкий офицер. Только этот офицер вытащит пистолет и полезет через мешки разбираться, начнется налет советской авиации...
"Звезда" будет смотреться на одном дыхании. На фоне фильмов "В августе 44-го" Михаила Пташука и "Войны" Алексея Балабанова "Звезда" выигрывает за счет сюжета, развивающегося стремительно и логично. "Звезда" будет импонировать всем, кому недостает идеологической ясности. Всем, кто устал от мучительных гражданских конфликтов. И у Пташука, и у Балабанова врагами оказывались герои с единым советским прошлым. Тем яростнее было психологическое противостояние людей, где-то в глубине подсознания все еще "своих". В "Звезде" есть российские воины - молодые, ни секунды не жалеющие себя и даже страха по-настоящему не испытывающие. Есть у одного из них светлая любовь к девушке-связистке. И есть иноземный враг, который ведет себя так, как и полагается врагу. И готовность наших солдат умереть за Родину - тоже одна на всех общая истина, не нуждающаяся в индивидуальных оттенках. Героическая жизнь и героическая смерть предстают простыми. И вот с этим согласиться уже трудно.
"Звезда" явно проигрывает картинам Пташука и Балабанова в обрисовке противоречий жизни, которые на войне никуда не исчезают, а лишь обостряются. Не случайно вся история советского кинематографа начиная с конца 50-х вела спор с монументальной идеализацией войны ("Баллада о солдате", "Восхождение", "Иваново детство", "Иди и смотри"). Лучшие режиссеры стремились прочувствовать войну как пространство неразрешимых конфликтов бытия, как личную, даже интимную трагедию человека. В "Звезде" же герои гибнут, а мы даже не успеваем толком с ними познакомиться и испытываем из-за этого чувство вины. Малознакомых людей оплакиваешь как-то умозрительно, скорее патетически скорбишь и понимаешь, что этого мало.
В "Звезде" заново создан парадный портрет российской армии. В нем ничего, что нарушало бы ее высокий образ. И тем сложнее связать этот образ великого прошлого России с ее современностью, с ее бесконечной войной - без радости побед, без гордости за родину и без жертвенного пафоса. "Звезда" невольно воспринимается как ностальгия по той войне, когда слова "Великая Отечественная" не были пустым звуком и когда реальность давала повод для идеализации. На настоящее мы смотрим изнутри. Идеализировать его - неблагодарная и неблагородная задача. Правдивое кино о современности в стилистике "Звезды" не создашь.
Дарья Гармоненко