Уж как я мою коровушку люблю

В Москве - мода на "Тщетную предосторожность". Сначала ее предъявил Музыкальный театр, теперь - Большой. Хоть на Дмитровке совсем другая хореография, но история балета совпадает. Оба спектакля родом из постановки француза Жана Доберваля, в канун революции 1789 года соорудившего в театре Бордо "Балет о соломе". Так что "Тщетная" (позднее название "соломенного" опуса) по праву считается древнейшим из сохранившихся в современном репертуаре балетов, даром что и первоначальная хореография давно канула в Лету, и музыка с тех пор два раза сочинялась заново.

"Тщетной" стопроцентно обеспечены посещаемость и касса: комедий ("визуальный антидепрессант", как писали о ней в прессе) в афише ГАБТа практически нет. Театр поставил на верную лошадку: просто-напросто взял в аренду на три года проверенный временем и популярный в мире английский вариант "Предосторожности", сочиненный в 1960 году Фредериком Аштоном на музыку Луи Герольда. Это первый в истории Большого балет британского хореографа и - знак доверия. Запретил же когда-то Аштон ставить "Тщетную" в Парижской опере, хотя худрук балета Рудольф Нуреев очень просил. Не поверил сэр Фредерик, что французы оценят английский юмор. А его наследники нам разрешили, что приятно. Возможно, потому, что Аштон обожал русский балет в целом, Анну Павлову в частности, и вообще решил ставить "Тщетную" по совету балерины-эмигрантки Тамары Карсавиной, которая рассказывала хореографу об одноименном балете Петипа в Мариинском театре дней ее молодости.

...Революционное по меркам XVIII века решение - вывести на балетную сцену представителей третьего сословия - ныне воспринимается благостно и музейно: герои балета из "деревни в окрестностях Парижа" - потомки пейзан из Малого Трианона, в которых любила играть французская королева Мария-Антуанетта, пока ей не отрубил голову настоящий народ. История героев крайне проста. Чтобы сельской красотке выйти замуж за любимого парня, а не за богатого придурка, которого хочет навязать властная мамаша, - красотке этой надо (раз уж обстоятельства сложились благоприятно, и ее запирают наедине со своим молодцом), чтобы факт преступного уединения вовремя обнаружили. И все будет хорошо: на то и пастораль, точнее "пасторальная симфония бедняка", как называл свой балет Аштон. Он соорудил фарфоровый спектакль из разнородных элементов, органично вписав в единое смысловое поле современные поддержки, "старинные" мелкие па, "народные" танцы в сабо и демонстративное "хлопотание физиономией". А кроме того, в балете есть белый пони в тележке, обилие ленточек, небуквальное влияние эксцентрики диккенсовского Пиквика и атмосфера домашнего уюта, столь ценимая британцами. И деревня здесь староанглийская, навеянная пейзажами Констебла и лубочными раскрашенными офортами. Даже хозяйские куры - и те уморительно пляшут что-то чинное, а портрет любимой коровы висит на стене парадной комнаты.

Балет в Москве поставили бразильский хореолог (специалист по записи балетных текстов) Эмилио Мартинс и владелец авторских прав на "Тщетную", бывший танцовщик Ковент-Гардена Александр Грант. В последний момент не обошлось без ЧП. На генеральной репетиции заупрямился пони: лег на пол, и его пришлось буквально выволакивать со сцены. За час до начала первого представления внезапную травму получил исполнитель главной партии Сергей Филин, что привело к срочной замене составов и наверняка оказало отрицательное влияние на качество.

В отличие от постановщиков исполнители не хотят относиться к английской "Тщетной" как к аутентичному опусу, а желают актерски вольно импровизировать. Балет, как и следовало ожидать, эмоционально обрусел и потяжелел, и сыграть в "старую добрую Англию" у солистов и кордебалета не получилось. Удалой размах и бытовое переигрывание заместили требующуюся спокойную элегантность. Профессиональные особенности английской школы труппой тоже не были особо учтены, их место заняла родимая "манная каша" в ногах, усиливающаяся при быстрых темпах. Вроде бы и Лиза (Нина Капцова) надлежаще невинна, и мамаша Симона (Александр Петухов) смешна, и усилия Андрея Болотина отметить стоит, для которого главный герой Колен - первая большая роль в жизни. Но если смотреть на танцовщиков "Тщетной" сквозь принцип Александра Гранта ("Любой танцовщик хорош настолько, насколько хороша исполненная им роль"), то лишь Геннадий Янин, упоительно сделавший деревенского дурачка Алена, мог бы, как писал Аштон, "заставить петухов запеть хвалы через всю деревню".