Не только возвращенцы

Фестиваль придуман, организован и сыгран бывшими учениками Гнесинской десятилетки. Надо заметить, что большая часть этих самых учеников прославленной школы давно разъехалась по миру, и теперь им обычно трудно найти время для Москвы в гастрольном графике. Но Новый год все хотят встречать дома. В 1998 году родители фестиваля - скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков - решили совместить приятное с полезным. Позвать друзей со всего мира, повеселиться на праздники и поиграть в Рахманиновском зале. Идея понравилась. Ощущение, что на сцене и в зале все, что называется, свои, стало привлекательным даже для не совсем своих. И в программах появились не только выпускники десятилетки. В этом году на четырех концертах "Возвращения" выступило около сорока музыкантов. Из заграничных гостей - английский пианист Чарльз Оуэн и ирландский композитор Эд Беннет со своим сочинением, написанным специально для фестиваля. Такой заказ "Возвращение" делает какому-нибудь композитору каждый год.

На первом концерте с названием "Из раннего" играли музыку композиторов от Бетховена до Бриттена, но написанную ими непременно в начале карьеры. Кульминацией вечера, а забегая вперед можно сказать, что и фестиваля, стало бетховенское Первое трио. Чарльз Оуэн, Григорий Асс-Леонидов и Борис Андрианов поставили, сами того не подозревая, остальных участников программ просто-таки в неудобное положение. Трио звучало свежо, весело, остроумно, безупречно качественно, интересно. Большая часть остроумных интонаций, тонких намеков, полутонов, артистизма и блеска исходила от Оуэна. Легендарное английское чувство юмора отмыло музыку венского классика от штампов, скуки и пыли, как грязное стекло. Струнники также не давали себя в обиду. Иногда перебивая рояль, иногда втираясь к нему в доверие матовым нежным звуком, иногда сообща с ним они были частью единого удивляющего целого. Наверное, это было не вполне правильным стратегическим ходом - поставить столь удачное исполнение в первый же концерт фестиваля, ведь соперничать с ним пришлось еще множеству музыкантов. В результате, несмотря на наличие еще нескольких интересных номеров, достойной конкуренции Бетховену, Оуэну, Асс-Леонидову и Андрианову так никто составить и не смог.

Второй концерт, "Отражения Стравинского", сообщал о предпочтениях композитора в мировой музыкальной литературе. Перголези, Сати, Чайковский, Веберн, сменяя друг друга, давали представление о разностороннем вкусе любимого фестивалем композитора. И в равной степени - об исполнительских пристрастиях и горизонтах возвращенцев. На концерте Роман Минц и Илья Гофман сыграли премьеру - Дуэт для скрипки и альта Артура Лурье, никогда в России не звучавший. Самым тяжелым для восприятия оказался третий вечер - "Меланхолия". Музыку, написанную композиторами, видимо, в плохом настроении, на протяжении почти трех часов слушать было довольно трудно. Ощущения (меланхолические в лучшем случае, а то и истерические, как, например, в трио Шенберга) оказались заразными. Чтобы окончательно погрузить публику в состояние уныния, заканчивали концерт почти легендарным "Свинцовым Эхом" для голоса и ансамбля солистов Леонида Десятникова. Вступившие в конце духовые инструменты и поражающее сопрано Юлии Корпачевой произвели особенное впечатление еще и потому, что стояли над залом, на балконе. Медь и раздававшиеся сверху вокальные стоны "Despair... Despair..." ввели публику в полный транс.

Последняя программа, хоть и была самой аншлаговой, самой удачной не стала. Яркое первое отделение (Моцарт, Шуберт, Брамс) было несколько смазано невнятным вторым - Капле, Оннегер, Эд Беннет. Хотя пьеса последнего приятно удивила редким для современной классической музыки сочетанием новых, порой очень остроумных идей и профессионализма. Последним номером фестиваля была "Маленькая сюита для фортепиано и двух инструментов" Оннегера - музыка интересная, но не слишком эффектная. Для завершения фестиваля хотелось чего-то более зрелищного. Например, еще раз услышать Венгерские танцы в исполнении Якова Кацнельсона и Марианны Шалитаевой. Или еще раз послушать Чарльза Оуэна.