Малеру - моцартово

ВЛАДИМИР СПИВАКОВ занимает все больше места в отечественной музыкальной жизни. Сначала - солист-скрипач редкой одаренности, затем - создатель и руководитель камерного оркестра "Виртуозы Москвы", с 1999 г. - художественный руководитель и главный дирижер Российского национального оркестра (РНО). Ни одному российскому дирижеру не выпадает ныне на долю работа столь обширная и опасная. Опасная тем, что вся она на виду у широкой общественности, не считая еще и критиков.

Замечу, что в российской прессе ХIХ века было принято обязательно говорить об открытии и закрытии концертного сезона. От этого веяло той завидной серьезностью по отношению к культуре, без которой не было бы нашей великой музыкальной классики. Слава богу, такой "решпект" можно позволить и в нашей сегодняшней жизни.

Но сначала - об общей линии, которую ведет Спиваков в РНО. Ведь симфонический оркестр умеет так глубоко философствовать в музыке, что слушатель привык сидеть на концерте с челом сумрачным и напряженным. Спиваков стал разглаживать это чело, играя музыку, полную шарма и разных остроумных "штучек", не отделимых от его собственной ментальности. Но при этом он как музыкант стал все более "симфонизироваться", дирижируя все более капитальные вещи.

В таком ключе и состоялось открытие сезона. В программе стояли только два сочинения - концерт Моцарта # 24 и Первая симфония Малера. Тем не менее они выстроились в некую "сверхидею", всегда присутствующую у этого дирижера. От трагизма Малера к жизнеутверждению Моцарта - это уже было. А тут все наоборот! Дело в том, что 24-й фортепианный концерт Моцарта - произведение драматического минора, про который Георгий Чичерин (тот самый, что подписал Брестский мир) в своей книге о Моцарте говорил как о предощущении ХХ века. А Первая симфония Малера приходит в конце к редкому у этого трагика (уверовавшего в скепсис и заглянувшего в бездны потусторонности) чисто бетховенскому утверждающему мажору.

Важно сказать, кто солировал в концерте Моцарта. Это был Михаил Плетнев. Тот, кто в 1990 году основал РНО, отобрав лучших музыкантов, - изумительный пианист, дирижер и композитор. Казалось бы, между бывшим и нынешним "главным" в оркестре должен возникнуть, мягко говоря, диссонанс. А тут - полный, трогающий консонанс. В Моцарте, несмотря на драматизм, Плетнев непрерывно чаровал публику своим уникальным фортепианным звуком - изящно-легким и гибко-выразительным. И зал на две тысячи мест будто только этого и ждал: за известным артистом пришла его собственная публика, вызовам и аплодисментам не было конца. Хотя на самую первую, заглавную фразу солиста чей-то мобильник очень не вовремя пискнул...

А далее - интригующее сочетание Владимира Спивакова с Густавом Малером. Натуры совершенно разные. А по трудности симфонии Малера составляют высшую пробу для самых великих дирижеров, начиная с их создателя. И как раз Первая симфония под названием "Титан" (по роману Жан-Поля) при первом исполнении в 1889 году в Будапеште - под управлением самого автора! - провалилась. В дальнейшем музыка обвинялась в банальности и снижении высокого вкуса. Симфония инкрустирована многими бытовыми элементами - музыкой охотничьих рогов, вальсом, лендлером, песнями, маршем на народную мелодию "Братец Мартин". Вот этот иронически сниженный траурный марш и вызывал особо яростные протесты симфонических эстетов.

Но то, что для эстетов позапрошлого века было зло, для Спивакова - самое добро. Ведь он непревзойденный мастер со смаком и шармом исполнять все эти симпатичные вальсы, наивные лендлеры, звучные фанфары, прочувствованные песни. Также и двусмысленный, банально-издевательский похоронный марш - "звери хоронят охотника" - прозвучал у него со всеми смысловыми подробностями. Симфония Малера слушалась как самая что ни на есть понятная музыка! И этой "наглядности" способствовал еще один секрет. Спиваков проводил всю череду музыкальных картинок словно захватывающий роман, пока не увенчал весь концерт мощной кульминацией жизнеутверждения в ходе финала. Здесь проступила его собственная "симфонизация" - как руководителя стоглавого РНО.

И снова о слушателях. Когда-то в Москве была лучшая публика в мире, на сто процентов адекватно воспринимавшая Бетховена, Мусоргского, Малера, Шнитке. Потом она исчезла - ни одного знакомого лица не виделось в зале. А сейчас она снова есть, такая же чуткая и стопроцентная.

Такова большая симфоническая прелюдия к наступающему празднику музыки - фестивалю "Владимир Спиваков приглашает...".