Антон Красовский ОДИН МОЙ знакомый артист зашел как-то в ночной универсам. А у него была такая нехорошая привычка все время проверять на товарах срок годности. Так вот, обнаружил он на полке просроченный швейцарский сыр и спрашивает продавщицу: "Девушка, скажите, а сыр у вас свежий"? Та ему: "Свежий, свежий, отличный сыр, берите". А артист этот - Гриша Мануков - как заорет: "Нет! Не свежий! Что вы мне лжете?!" Вот режиссеру Андрею Житинкину тоже так прокричать хочется. Не скромненько - по Станиславскому "Не верю!", а наигранно - яростно, в шутейном припадочном гневе, в мнимом жару. Мол, гадостью травите народ, передержанным товаром, гнилью, гражданин хороший! Но возмущение это, конечно, клоунское, потому что всерьез сердиться на Житинкина невозможно, ведь он такой симпатичный и удобный во всех отношениях человек, что просто загляденье. Актеров любит всех поголовно. Директора театра - носит на руках. Зрителя своего - обожает просто. Такой же очаровательный джентльмен, как и сэр Генри в его новом спектакле по роману Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея".
"Портрет" - дивная, рубленая проза, шедевр, памятник мировой литературы. Переносить подобное на сцену страшно. И невероятно тяжело. Страшно, потому что все время будешь пытаться соответствовать оригиналу, подпрыгивая, заглядывать в былое, ничего там не видеть и выдумывать, выдумывать... Ну а тяжело, поскольку, придумав все заново, пересочинив на свой манер, непременно окажешься в глазах общественности каким-нибудь нецензурным существом. Воришкой, эпигоном или пакостником. Все это давно и очень хорошо известно. И Житинкину в том числе. Но он не из трусливых, отдадим ему должное.
Грея играет молодой - действительно - очень молодой и очень красивый Даниил Страхов. Правильные черты, мускулы, пресс - полей водой, маслом и на обложку "Мужского здоровья". Есть, правда, лишний жирок на торсе, ну да ладно - не беда. Кстати, про обложку я не зря заговорил, Страхова вы видели неоднократно в рекламных роликах кофе, он там кутался в свитеры и разливал душистый напиток в чашки. Он - известная модель - здесь в кожаных штанах и куртке истерически носится по деревянному подиуму и все время пьет алкоголь. Курит марихуану, водится с дамами полусвета. Кошмар!
Я уж не говорю про начало действия. В первом акте Даниил-Дориан, вбегая в мастерскую художника, начинает быстро красиво раздеваться. Накидку - влево, штаны - назад, через голову. Думаешь, все. Приехали. Сейчас тут такое будет! Но нет, ничего непечатного не происходит. Ну, целуется пару раз Страхов с Иваном Шабалтасом (художником), ну, обнимает несчастного Олега Вавилова (лорд Грей), но делает все это без энтузиазма, без вожделения. Неумело как-то. Слава богу, конечно. Приятно, что артисты у нас не всегда того-с. Но с другой стороны - уж раз взялся ты за этот гомосексуальный гуж, так и тереби его во все стороны. А то потом откуда ни возьмись, выплывают на сцену расписные бабенки, девчонки и всякая другая здоровая атрибутика. Путаница происходит, как сказал бы философ Бахтин - смещение хронотопа.
Кстати, артисты, по-моему, тоже не очень еще прониклись режиссерской всеядностью. Пугливы, зажаты, неказисты - как на экзамене по сценической пластике. Голоса их то слишком громки, то срываются на запойный хрип. То ли они репетировали судорожно и недолго, то ли им роли эти не близки - непонятно. Пытаясь произнести очередную реплику, они жеманно поворачиваются в зал, всматриваются, нет ли там кого интересного. Да нет там в зале ничего интересного, только злобные критики, да восторженные почитатели таланта режиссера.
И вот тут крайне любопытно порассуждать, отчего это журналисты Житинкина как-то не очень, а зрители - даже очень-очень. Первый вариант таков: зритель умен, критик туп. Второй вариант прямо противоположный: зритель - безвкусен, критик - невероятно утончен. Обычно эти прелестные точки зрения и обсуждают. Долго обсуждают, жестоко. Ну, побойтесь бога! Вообразите, что вместо Житинкина за режиссерским пультом Ирина Аллегрова. Или нет - Игорь Крутой. Он ставит какие-нибудь Рождественские встречи или что-то в этом роде. Там, сами знаете, Борис Моисеев, Николай Трубач, Валентина Легкоступова. Костюмы все того же Андрея Шарова. Киркоров в люрексе, а Кобзон в прозрачной маечке в обтяжку. Странно, разумеется, лицезреть Иосифа Давыдовича в футболке, но ведь и Олег Михайлович Вавилов - не самый молодой артист больших и малых. Да ладно, пусть ходит - ведь это же концерт, хоровое представление, эстрада. Нет, тут я, конечно, приврал, не эстрада, а водевиль. Легонький, забавный, с громкой фонограммой. Микрофоны включены, свет в зал, все камеры работают. Простовато, наивно, душевно. Да и Оскару Уайльду, кстати, понравилось бы (см. абзац про Даниила Страхова).
