А "Марсельезу" можете?

ПОСЛЕ парижских событий 1968 года (а особенно при социалисте Миттеране) быть "милитантом мая" во Франции стало престижно. Работодатели с удовольствием брали их - самостоятельных и смелых - на работу, и те очень быстро делали очень успешные карьеры. Десять лет назад нескольким тысячам молодых и романтичных москвичей удалось подышать примерно тем же воздухом, который вдыхали в Париже за год до Вудстока, и стать первыми русскими "милитантами" борьбы за независимость. С той лишь разницей, что французские школяры-леваки пинали живого де Голля, а московские студенты - полуразложившийся труп советской империи. Отчего она, как написал Пелевин, улучшилась настолько, что перестала существовать.

Десять лет назад, когда счеты советских рок-музыкантов с советской системой не были до конца сведены, сообщество рокеров поделилось на два лагеря - тех, кто поехал на передовую, и тех, кто сел у телевизора с пол-литрой. Некоторые из числа первых составили так называемый "Рок на баррикадах" - непрерывный, многочасовой музыкальный марафон, моральное обеспечение первой обороны Белого дома. Ирония судьбы: этот фестиваль стал едва ли не первым смотром московских рок-резервов, которые в отличие от своих питерских коллег были на тот момент весьма децентрализованы.

22 августа у стен российского Дома правительства "милитанты августа", превратившиеся за десять лет в политическую партию, праздновали юбилей своего звездного часа. Как и полагается политикам - митингом. И, как полагается политикам прогрессивным, - рок-концертом.

Организовал мероприятие "Союз правых сил". Украшенная триколорной символикой площадка ощерилась шестью кольцами оцепления (что будило воспоминания уже о 1993 годе), а Белый дом манил гулявшими в пасмурном небе прожекторами. В мемориальном коктейле из политики и музыки причудливо смешались аромат митинговой истерии, которым насквозь пропах революционный 91-й, и настроение регулярных концертов тогдашних поп-звезд на Манежной площади, которые устраивали городские власти Москвы в период между двумя путчами для отвлечения народа от сирой и голодной жизни. Бомжеватые бабушки с коммунистическими газетами, небольшие группки городских сумасшедших - "все, как тогда". Одно большое дежа вю, страшно даже.

Юбилеи помимо своей "мемуарной" функции служат для раздумий над тем, что происходило во время изначальных событий. Десять лет назад слово "рок" было таким же синонимом слова "свобода", как триколор, в честь которого, по версии новых писателей истории, все торжество и затеивалось. Теперь иные времена, рус-рок из одной большой антикоммунистической идеологемы превратился в гордость внутреннего рынка, стал пусть не экспортным, но хорошим товаром, гордостью отечественной потребкооперации. Приглашение (на этот раз - отнюдь не "за идею") на собственный праздник самых удачливых завсегдатаев радиоротаций ("Чайф", "Ногу свело", "Чиж и Ко", "Воскресение") для "новых правых" - скорее дело статуса, нежели желания обозначить собственные социальные воззрения.

Все было понятно заранее. Сергей "Чиж" Чиграков споет махновскую песню про вороного коня. Максим Покровский в очередной раз рискнет жизнью, ринувшись в толпу, а потом наедине со всеми исполнит свою фирменную "Хару Мамбуру". Милые молодые лица в маечках СПС помашут ему на прощание кепочками, а затем на сцену выйдут патриотичные музыканты "Чайфа" с триколорами в руках и в обнимку с Борисом Немцовым, и вся площадь Свободной России будет хором тянуть: "Ой-йо!" Из реальных героев баррикадного рока приехали только пионеры русского "рокабилли" - "Мистер Твистер". Группа, навечно похороненная в 80-х, чьи огромные коки на голове и вращающиеся контрабасы и вправду выглядели весьма мемориально.

Технологи правых выкатили зачем-то обязательную программу уличных собраний постперестроечных лет: милых, но неуместных Римму Казакову, Аллу Гербер и Сергея Станкевича (его молодежная аудитория посылала подальше громче всего). Немцов - идеолог, устроитель и конферансье музполит-шоу - ходил за кулисами гоголем: как хорошо все вышло! Хотя завести публику на скандирование слова "Ельцин" у Немцова так и не получилось.

А немногочисленные реальные защитники Белого дома с грустью наблюдали, как их самое лучшее воспоминание превратилось через десять лет в скаутский праздник с воздушными шариками и VIP-трибунами.

- Лето: людям надо отдыхать, а не только слушать писателей, журналистов и политиков. Правильно ли смешивать митинговую стихию с музыкальной? Десять лет назад такого вопроса не возникло бы. Можно спросить у Макаревича, он здесь пел.

- Это - одно из самых человечных мероприятий, посвященных празднику, к которому каждый из нас хоть как-то сопричастен. Нам просто в кайф исполнить здесь некоторые наши песни.

- Десять лет назад нашей аппаратурой укрепляли заграждения, а сами мы были на сцене фестиваля "Рок на баррикадах". Очень интересно играть здесь сегодня и думать о том, что все могло бы быть гораздо хуже.

- Приехал бы я сюда десять лет назад? Позвали бы - приехал. Мы здесь не из политических соображений. Прекрасная площадка, отличный аппарат - тоже, знаете, немаловажно.

- Я плохо понимаю смысл слова "политика". Праздник российского флага, десятилетие независимости нашего государства... С другой стороны, мне не хотелось бы танцевать на костях тех, кто свято верил в красный флаг, СССР и коммунистическое будущее. Наша сегодняшняя программа никоим образом их не обидит - этих людей нельзя обижать.