Любовь прошла, остались взаимозачеты

В ГОСУДАРСТВЕННОМ Историческом музее открылась выставка "Русская Америка. Императорская Россия и Новый Свет". Экспозиция была подготовлена к юбилею Российско-Американской компании (1799-1867), идею предложили американцы, которые по этой причине и воспользовались "правом первой ночи": с 1999 года "вещественные доказательства" русско-американских отношений путешествовали по четырем городам США. Оказавшаяся в московском музее выставка выглядит на редкость трогательно и свежо. Хотя бы потому, что повествует о романтической любви между двумя континентами.

Любовь вспыхнула между графом Николаем Петровичем Резановым и Кончитой, дочерью коменданта крепости Сан-Франциско. Символично то, что история их отношений в разное время становилась фабулой для произведений двух писателей - американского и русского. Брет Гарт назвал свою поэму "Консесьон де Аргельо", а Андрей Вознесенский чуть менее звучно - "Авось". Но особое звучание придал русскому варианту композитор Алексей Рыбников: двадцать лет назад состоялась премьера самой знаменитой ленкомовской оперы - "Юнона и Авось". Так что, даже если организаторы выставки и опоздали к юбилею Российско-Американской компании, другая народная дата им обеспечена.

Истории Резанова и Кончиты уделено на выставке центральное место. Отдельно выставлены все те реликвии, которые остались после графа на земле. Главная - личный указ императора Павла I о назначении Резанова корреспондентом компании. Николай Петрович добился того, что все великие князья приобрели акции этого предприятия. Кроме того, он стал единственным членом кругосветной экспедиции Крузенштерна, которому было разрешено высадиться на берег Японии после указа императора, запрещающего европейцам ступать на священный остров. Несмотря на высочайшую милость, Резанова не допустили к встрече с императором, и в результате ажурная ваза из слоновой кости, не прельстившая японского владыку, тоже украшает музейный стенд. Рядом с вазой лежит дневник графа, в котором описаны все его странствия, а чуть выше - единственный портрет. На артиста Николая Петровича Караченцова Николай Петрович Резанов не был похож, но, судя по портрету, выглядел весьма благородно. Он покорил сердце пятнадцатилетней Кончиты уже будучи 42-летним вдовцом, после того как в 1806 году прибыл в Калифорнию на корабле "Юнона", чтобы установить торговые отношения между хлебным юго-западом Америки и рыбным русским севером. И погиб в том же году под Красноярском, по дороге в Европу, где намеревался просить у Папы Римского разрешения на свой брак с католичкой Кончитой.

Последнее свидетельство земного пути графа - посмертная опись его имущества. "Мы специально постарались выбрать для выставки самые трогательные и яркие вещи, - рассказала автор концепции "Русской Америки" Наталья Каргаполова, - чтобы угодить публике в Соединенных Штатах. В России как-то тоньше осознают реальную историческую ценность экспонатов. Американцы дружно подходили глазеть на резановский стенд. Особенно в Сан-Франциско - там его вещи были выставлены в здании старого форта, рядом с той комнатой, где родилась Кончита".

Российский вариант экспозиции отнюдь не выглядит тусклым. У входа посетителей встречает глыба из чистого серебра в форме Петра I, который управляет ботиком. В конце XIX века эта композиция была отлита в Париже по эскизу скульптора Антокольского. Серебряный Петр установлен на выставке, чтобы напомнить, что именно он стоял у истоков первых русских походов на северо-запад Америки, когда организовал экспедицию Беринга. От самого Беринга выставке достались три ржавых гвоздя. Зато по периметру комнаты развешены другие реликвии, относящиеся к самым первым исследованиям, - секретные карты коменданта охотского порта Шмалева, которые обычно хранятся за семью замками в Архиве внешней политики Российской империи. Рассматривать их - удовольствие чуть ли не большее, чем изучение биографии Резанова. На желтой бумаге пропечатались следы размеченных меридианов и широт. Заботливый художник (судя по содержанию его работ - некто из даровитых солдат крепости) снабдил карты изображениями людей и животных. А чтобы было понятно, что делают трое вполне плотных мужчин в тесной лодке с палками в руках, подписал: "американцы бобров промышляют". На одном из документов "промысловая рыба кит" выглядит перевернутой - так, словно картограф наносил свои рисунки с одной стороны листа, а его помощник забавлялся с другой.

Особенно интересна одежда. Устроители устояли перед соблазном заставить зал запыленными манекенами в костюмах, которые все давным-давно рассмотрели в учебниках по истории и географии. Вместо этого есть камлейка из сивуча - промысловая одежда индейцев Аляски, которая выглядит так, будто ее сшили в конце XX века из прорезиненной ткани: капюшон и модные строчки наружу. Точно так же прищуриться и потереть глаза заставляет еще одна вещь: облачение священника камчатского православного братства - риза, сшитая из шкур, которая больше похожа на шутку авангардного модельера, чем на экспонат серьезной выставки.

История Русской Америки закончилась быстро. Экспозицию завершает ратификационная грамота конвенции об уступке Соединенным Штатам российских североамериканских колоний в 1867 году. После этого документа романтика словно умерла, остался только взаимозачет. Словно стесняясь такого вывода, авторы "Русской Америки" разместили в зале серебряную шкатулку Фаберже, которая принадлежала великому князю Алексею Александровичу - первому Романову, побывавшему за океаном, и программу его путешествия в 1871 году. Но эти вещи выглядят как оправдание одной из сторон распавшегося любовного союза.