Город, ставший сценой

ПОЧЕМУ в Архангельске? Когда-то руководитель Архангельского областного молодежного театра Виктор Панов и его актеры оказались, что называется, на улице. И тогда Панов доказал жизнеспособность своего театра - организовал фестиваль, поставил интересные уличные спектакли (один из них - "Болеро" - был представлен в рамках Театральной олимпиады). В прошлом году в Кузнецке на Фестивале уличных театров стран СНГ и Балтии его работа "Не любо - не слушай" стала одним из хитов программы.

Еще в поезде Москва-Архангельск попутчик, узнав, что я еду на Девятый международный фестиваль уличных театров, страшно возмутился, предрекая, что французы вновь "будут безобразничать". Он пугал стриптизом, который обязательно устроят на улице французские актеры, говорил, что они будут издеваться над "всем святым".

Многие уличные спектакли, сыгранные в Архангельске, разделяли толпу: одни весело хохотали, другие требовали прекратить "это хулиганство". Такая реакция публики свидетельствовала о том, что уличный театр выполняет свою задачу, внося веселую смуту в размеренный ход жизни.

В Архангельск приехали более ста артистов из Европы. Большинство - действительно французы, поскольку уличный театр во Франции сейчас переживает период расцвета.

Город атаковали тринадцать театральных групп. Случайные прохожие волей-неволей становились участниками: когда какой-нибудь лихой актер, подбежав к молоденькой девушке, целовал и обнимал ее, вызывающе поглядывая на ее спутника; когда актеры театра "Единство", переодетые в школьниц, останавливали прохожих, на ломаном русском осведомляясь о делах; когда артисты театра "Какауэт" полуобнаженные замирали в витринах магазинов и внезапно заговаривали с заглядевшейся на экзотический "манекен" женщиной...

Киоски, гаражи, урны, рекламные вывески становились декорацией, весь город оказался театральной площадкой. Из выступлений артистов "Бергантина и Мальбишу" (пластические этюды), "Окупа Мобиль" (музыкально-цирковые представления), "Атабака" (музыкальный коллектив) возникало единое театральное пространство. Иногда кочующие по городу коллективы случайно встречались на какой-то из площадей. И наряженные в невест актеры "Какауэта" из спектакля "Свадьба" вдруг начинали выплясывать под забойные ритмы группы "Атабак".

Все оказывалось в немыслимом соседстве: Санта-Клаус залезал в машину ГАИ и целовал изумленных милиционеров, актеры, хохоча, вносили гроб в переполненный трамвай, траурная церемония сопровождалась любовным актом, лысый старик в наряде невесты катался на роликах, ища себе жениха...

Из любой вещи, любого сооружения извлекались игровые возможности: будь то фонтан (актеры театра "Какауэт", уклоняясь от ледяных струй, катали в водах фонтана члена своей труппы на инвалидной коляске, бросали в воду зазевавшихся зрителей), гроб (артисты "Единства" предлагали всем желающим полежать там, прикрывшись крышкой - порепетировать собственную смерть) или памятник Ленину (три толстухи из театра "Колбок", облаченные в нижнее белье поверх верхней одежды, заигрывали с вождем мирового пролетариата под гневные возгласы представителей старшего поколения и хохот тинейджеров). Бесспорно, в восторге были не все, но равнодушных точно не было.

Уличный театр возвращает нас к тому времени, когда в театральном действе не было актеров и зрителей. Зритель является едва ли не главным действующим лицом этого типа театра. В уличном театре упразднено само понятие репетиции. Попытка предугадать основные моменты предстоящего контакта с публикой абсурдна. Поэтому акции артистов уличного театра можно назвать спектаклями без репетиций или репетициями без спектакля в его привычном понимании. Действо создается только в момент встречи актеров с публикой.

Театр "Какауэт" представил во время фестиваля две акции под названием "Похороны". Это были совершенно разные представления. Все зависело от публики, всегда по-иному реагирующей на актеров, несущих по городу гроб, по пути справляющих нужду, занимающихся любовью, умоляющих изумленных милиционеров довести их до кладбища, вталкивающих гроб в окно квартиры первого этажа, приставляющих его на багажник велосипеда онемевшего от страха парня... Хохот возле гроба, карнавал вокруг смерти были далеки от примитивного зубоскальства. Ведь вокруг факта смерти всегда кружится жизнь со своими желаниями, проблемами, страхами: "Какауэт" показал как фарсовый, так и высокий аспект этого вечного сюжета. Конечно, многие были шокированы, говорили, что с темой смерти шутить нельзя, как и с религиозными и социально значимыми символами, как и с памятниками: в другом представлении "Какауэта" "Свадьба" по городу шныряли мужчины в одежде невест, ища себе пару, и в итоге найдя себе "партнера" - памятник защитникам Отечества. Именно игра с запретными темами, с табу и является целью уличного театра, она придает ему очарование, иронию, антииерархичность и атнипафосность. Когда очередной смельчак ложился в гроб, установленный на главной площади Архангельска актерами "Единства", и, полежав там, через пару минут возвращался к собравшейся вокруг хохочущей толпе - можно было воспринять это "положение во гроб" как дань черному юмору, как забавный пустячок, а можно - как метафору воскресения.

Любопытна история возникновения театра "Какауэт". Его руководитель Паскаль называет себя анархистом. Первый свой спектакль он поставил в начале 80-х. Скорее это была акция на площади Сан-Тропе в Париже. На небольшом зеленом участке, вокруг которого расположены маленькие открытые ресторанчики, бары и кафе, прямо в центре этого "буржуазного мира" Паскаль разбил палатку, намереваясь там пожить. Тут же появились активисты, считающие, что он портит пейзаж, и защитники бедняги, имеющего, как им казалось, право разбить палатку там, где это не запрещено законом. Приехали полицейские, и в их рядах тоже не обнаружилось единства. Люди несколько часов подыгрывали уличному актеру, не ведая, что бесплатно участвуют в представлении. Таков театр улиц: грань между театром жизни и театром профессиональным размывается.

С тех пор "Какауэт" атакует зрителя без объявления войны: о начале спектакля знают только сами актеры. Спектакль "Похороны" впервые был разыгран в 1990 году, и тех пор прошло более трехсот совершенно разных представлений.

Театральная интервенция уличных актеров в больницы, детские дома и подростковые детские колонии была одной из самых интересных акций фестиваля. Однако сказать, что все проходило гладко, нельзя. Например, в больнице совмещение праздничности и разухабистого веселья уличных актеров с довольно угрюмой атмосферой палат оказалось очень непростым делом. Актеры, разыгрывавшие свои маленькие сценки в окружении капельниц и шприцов, несколько смущенные взглядами больных детей, в большинстве случаев так и не смогли втянуть пациентов в свое действо и освоить эти "декорации". Претензия на тотальность, свойственная уличному театру, в таких местах, как больницы и подростковые колонии, получает серьезные возражения.

Юбилей города пришелся на девятый день фестиваля, и уличные актеры разбавили пафос празднования своим хулиганством. Они сделали все, чтобы праздник стал не "галочкой" в административных достижениях архангелогородских чиновников, а театральным действом, начиненным сюрпризами для всех жителей города. Стало очевидно, что публика готова к восприятию современного уличного театра. Думается, скоро в нашей стране должны возникнуть подлинно уличные театры, должна продолжиться традиция русских ярмарочных и балаганных театров на уровне, соответствующем изменившемуся сознанию публики. Раз есть спрос - появится предложение.