Наталия Звенигородская
Первый тур IX Международного конкурса артистов балета и хореографов обнажил множество проблем. Рекордное количество заявок не переросло в качество. Долгие годы тенденциозного судейства привели к тому, что в этот раз в конкурсе не представлено большинство "балетных" стран, участие которых уже само по себе - знак высокого ранга и признания. В провинции же существует предубеждение: выпестуешь талант, отправишь на конкурс, а обратно уж не жди. Вот и опасаются присылать лучших.
Недостатками оборачиваются на деле и те новшества, которые, на первый взгляд, можно лишь приветствовать. В последние годы у нас появилось немало новых "очагов" хореографического образования. У разных школ, как показал I тур, общее выражение лица - одинаково смазанные критерии мастерства, размытые представления о стилях.
Между тем положение обязывает. Шоу должно продолжаться. В младшей группе ко II туру из 56 человек допущены 32, в старшей - 40 из 66.
Несправедливо было бы утверждать, будто первые дни конкурса принесли одни разочарования. Об обративших на себя внимание российских, японских и других танцовщиках и танцовщицах у нас еще будет время поговорить. Среди приятных сюрпризов - знакомство с обладательницей специального приза балетного конкурса во Франции в 1998 году и безусловной претенденткой на московское золото китаянкой Ван Циминь. В па-де-де из "Спящей красавицы" (Дезире - также участник конкурса Хань По) ее танец - сложного плетения шелковая нить, невесомая, но прочная. Изысканные линии, поразительная устойчивость в позах, только китаянкам присущая деликатность исполнения. Головокружительная техника, казалось, ничего ей не стоила.
А вот бразильские делегаты - люди вольные. Захотели приехать и приехали. Вдесятером. Член жюри от Бразилии Мария Клара Саллес де Альмейда посетовала на встрече с журналистами: нелегкая работа балет в стране, помешанной на футболе. Открытий от молодой балетной державы не ждали. И напрасно. Роберта Барбоса Маркеш и Тьяго Пинто Суареш - солисты столичного муниципального театра. Даже вполне объяснимые волнение и скованность при исполнении па-де-де Одиллии и Зигфрида из "Лебединого озера" не затушевали их очевидных достоинств. Окончательно же и бесповоротно они покорили зал, блистательно исполнив современный номер - "Каприччио" Паганини в хореографии Сильвано Чиндаро. Артистизм, юмор, редкая выразительность, глубинное понимание природы современной пластики, способность претворить классику в модерне, создав гармоничное целое - вот лишь некоторые возможности лидирующего в этом дуэте Тьяго.
В кулуарах ходили упорные слухи, что жюри подумывает о возможности каким-то образом отметить внеконкурсный номер бразильцев. Не случилось. Досадно. Миниатюра Сильвано Чиндаро как нарочно сконцентрировала в себе все, чего не оказалось в бесчисленных "видениях", "вдохновениях", "заклинаниях", "искушениях", выставленных на конкурс в безликом множестве. Одинаково пошлые "взыскующие" руки, невнятные пробежки-междометия да бесконечные прыжки-восклицания для вящей экспрессии. Ни формальных, ни концептуальных, ни иных задач, кроме, пожалуй, одной - занять пластической демагогией отмеренное музыкальным фрагментом время. Завидная незамутненность хореографического сознания, полная отгороженность от мировой танцевальной цивилизации. Словно почувствовав, как изнывает от неловкости и скуки публика, во время очередного опуса на сцену явилась невозмутимая театральная кошка, пусть ненадолго, но все же вызвав, наконец, оживление в зале.
По непроверенным, опять же кулуарным, данным, среди членов жюри высказывалось даже предложение вовсе не присуждать хореографам премий. Положение арбитров оказалось бы и впрямь хуже губернаторского, если бы не жанровая картинка белорусского хореографа Раду Поклитару "Три грузинские песни" в исполнении Надежды и Егора Щепачевых из Молдовы. Стилистическая выдержанность, оригинальная лексика, ирония и драматизм как эстетически преображенные составляющие ладно скроенного и крепко сшитого театрального действа. Судьба первой премии решилась. А где первая, там и остальные. Среди номеров из России и ближнего зарубежья трудно было выбрать что-либо, не нанеся ощутимого ущерба репутации жюри. Да делать нечего. Вторая премия досталась ученику Юрия Григоровича Сергею Боброву (Москва) за опус "Пробуждение" на музыку Сергея Рахманинова. А поскольку Бобров представил на конкурс три номера, то и остальные два - "Начало" и "Цыганский" - без внимания не остались: их решено отметить. Третьей премии удостоено вполне безликое "Соло для двух стульев" румына Эдварда Клюга на музыку группы "Madredeus". О причинах, подвигших жюри отметить дипломами японский номер "Яся" Тору Танады и "Напрасную любовь" москвича Дмитрия Проценко, можно только гадать.
Дарья Гармоненко