Екатерина Сальникова
РЕЖИССЕР фильма "15 минут славы" (оригинальное название - "15 минут") Джон Херцфельд снимает свое развлекательное кино с гражданским пафосом и нетривиально художественно. Довольно нечастый случай - социальная тема, столь пышно расцветающая серьезными драматичными оттенками именно в жанре триллера. Еще более редкое сочетание - сюжет о социальном психозе и кричаще разнообразное, даже дикое пиршество визуальной палитры. Вероятно, всему этому виной отчасти то, что персонажи фильма помешаны не только на славе, получаемой с помощью массмедиа, но еще и на кино. За все эти достоинства "15 минутам┘" можно простить и элементы отъявленного идеологического китча (антиславянский настрой), и бесславно эпизодическое участие Владимира Машкова.
В США приезжают двое из Восточной Европы, чех и русский - Эмиль Словак (Карел Роден) и Олег Разгул (Олег Тактаров), - чтобы снять фильм о том, как они убивают людей, стать героями газет, журналов, прайм-тайма на ТВ и заработать кучу денег. Эмигранта славянских кровей в исполнении Владимира Машкова они и убивают первым. После чего убийцы-профессионалы, они же режиссеры-любители, заливают квартиру ацетоном и поджигают. Так что, когда на место происшествия прибывает знаменитый детектив Эдди Флеминг (Роберт де Ниро), ему остается только поковыряться пальцем в оскаленной челюсти обуглившегося трупа.
Далее действие разворачивается как бы в разных визуальных измерениях. Убийства показаны и как процесс съемки, и как уже готовый результат - именно с помощью ручной камеры. Изображение вибрирует и дергается, передавая не только конвульсии жертвы и агрессивность убийцы, но и кровожадную увлеченность его сообщника-оператора. Демонстративно непостановочное освещение предельно откровенно запечатлевает состояние убийц и жертв - искаженные судорогами лица, рефлекторные движения губ, расплывшийся макияж, липкий грязный пот. Брутально натуралистическое изображение временами преображается в бесплотное движение разноцветных контуров - это Олег Разгул включает на своей украденной камере кнопку "соляризации". Он хочет сделать красивый фильм.
Присутствует и другое кино - его творят звезды телеэфира. Они готовы ловить на бегу Эдди Флеминга, чтобы одно его появление в программе повысило ее зрительский рейтинг. Они же невозмутимо ставят в эфир пленку с убийством самого Эдди Флеминга, явно недооценившего амбиции Словака и Разгула. И вот после стерильной синевы телезаставки, после с иголочки одетого и напудренного ведущего возникает излишне затененное, с зыбкими ракурсами, изображение. Вся Америка смотрела, как привязанный к стулу Флеминг беспомощно сидел с алой розой, издевательски воткнутой в петлицу пиджака. Как он по-человечески не мог не бояться смерти и как он до последнего сопротивлялся. А ведущему приятно и престижно стать эксклюзивным обладателем сенсационной пленки.
Джон Херцфельд развивает несколько весьма мрачных мотивов, доводя каждый почти до абсурда. По Херцфельду, Америка развращена идеей бесконечного любования собой. Сам Флеминг упивался каждым моментом своей деятельности: своими удачами, профессионализмом, имиджем звезды среди детективов. Увлеченный собой, он теряет контроль над ситуацией. Журналисты же испытывают почти животный голод, почуяв очередную сенсацию. Каждый новый зрительский успех еще сильнее взвинчивает их азарт. А отпетые живодеры-киноманы с детским увлечением запугивают, убивают и снимают все на пленку. Самый сильный монтажный стык - лихорадка гибнущих и тихий кайф эстетического удовлетворения убийц. Молодой полицейский Джоди Ворсо (Эдвард Бернс) и девушка-свидетельница заперты в горящей квартире. Они вопят и задыхаются, отчаянно пытаются спастись от огня, выламывают окна и перегородки. Из окон вырываются огненные всполохи┘ Бандиты мирно стоят на крыше дома напротив. Разгул с удовольствием ловит на камеру вид полыхающей квартиры. А Словак расслабленно положил свою бритую голову на каменные перила и счастливо замер. Его американская мечта почти сбылась - он без пяти минут телезвезда.
Все здесь одним миром мазаны. Все маниакально стремятся к славе. Для всех высшее удовольствие - проявление частной инициативы и безумный риск. Все психически вменяемы, но душевно ненормальны. И споры двух придурков Словака и Разгула о своих авторских правах тем комичнее, чем более откровенно рифмуются с дебатами Словака и его адвоката о дележе прибыли от будущего фильма и книги про невинного убийцу. Почти все законопослушны, но многие глубоко непорядочны, заботясь лишь о формальном соответствии законодательству. Поэтому убийцам, ищущим себе рекламы, оказывается очень просто договориться с уважаемыми и известными телевизионщиками. Поэтому убийцам почти удается доказать добропорядочному обществу, что они - полноценные и достойные его члены. И поэтому честному Джоди Ворсо удается только изрешетить пулями убийцу Флеминга. А доказать его полное психическое здоровье и виновность может лишь Разгул, которому "режиссерский" успех оказываются дороже жизни и который сам готов умереть, только бы не отдавать всех лавров своему бывшему партнеру. Жизнеподобие триллера сгущается в жестокую притчу о мире, где утрачены различия между реальностью и имиджем, законом и вседозволенностью, между преступниками и порядочными гражданами, безумцами и нормальными. Люди поглощенно играют в киногероев и не замечают, что их уже убили.
