Татьяна Кравченко УСПЕХ мыльных опер у населения до сих пор не дает писателям спокойно жить. Оно и понятно - любви зрителей-читателей всем хочется. Тем более что рецепт изготовления этой немудрящей продукции кажется довольно простым: берешь определенный набор персонажей, задействуешь их в типовом сюжете - блюдо готово. И велик соблазн попробовать тот же рецепт для изготовления не теле-, а книжного бестселлера.
Роман "Дневник сломанной куклы" печатался с продолжением, и поначалу, по первой части, казалось, что Нина Катерли все-таки решилась поставить эксперимент в чистом виде, ни на йоту не отступая от мыльнооперных канонов. Катя, красавица-блондинка двадцати лет, прикована к инвалидному креслу: в юном возрасте она выбросилась из окна, мотивируя свой поступок тем, что ее изнасиловал любовник матери Гришка (это ужасное событие и последующие переживания Катя подробно описывает в дневнике). У красавицы есть преданный поклонник Димка, готовый на ней жениться хоть завтра, но она любит его лишь сестринской любовью. Есть и брат - Вовка, жизнь положивший на то, чтобы отомстить за честь сестры. Есть дед - Герой Советского Союза, который в результате убил негодяя Гришку (прямо как в "Ворошиловском стрелке", отсылка к фильму присутствует в тексте романа). Есть и родной папа красавицы - бывший диссидент и гениальный химик, после отсидки в советском лагере эмигрировавший в Штаты и там преуспевший. Папа, естественно, узнает о существовании дочери только через двадцать лет после ее рождения, немедленно выписывает ее к себе в Америку и ставит там на ноги. Мало того - в красавицу влюбляется настоящий американский миллионер, сильно пожилой, так что в перспективе ее ожидает красивая жизнь очень богатой вдовы.
Словом, у каждого из героев есть "одна, но пламенная страсть" - больше им по жанру не положено. И написан роман, как сценарий сериала, - динамично, без лирических отступлений и пейзажных красот. И вполне мог бы появиться не в журнале "Звезда", а под глянцевой обложкой в какой-нибудь издательской серии типа "Дамское счастье". Но...
Но Нине Катерли (и редакторам "Звезды") нужно как-то оправдать присутствие этого текста в "элитарном" толстом журнале, куда мыльным операм по идее вход воспрещен. И автор делает неожиданный ход: убирает главную сюжетную пружину, двигавшую действие. В конце концов выясняется, что никакого изнасилования не было, девочка все выдумала и записала свои фантазии, а из окна прыгнула исключительно по детской дури.
Дед зря замарался Гришкиной кровью, и брат Вовка погиб ни за что (он "заказал" Гришку, но так и не узнал, выполнили заказ или нет; не выдержал психологического напряжения - покончил с собой), и мать казнила себя всю жизнь задаром. Но красавица Катя как бы ни в чем не виновата - она так и не узнала, к каким печальным последствиям привели ее фантазии, она по наивности думала, что дневник никто не читал. В общем, "дураки остались в дураках". И читатели тоже. Дочитав "Дневник сломанной куклы", чувствуешь себя лохом, "сделанным" карточным шулером, у которого всегда наготове крапленая колода. Ведь мыльные оперы хороши именно своей непритязательностью и простодушием: они предоставляют потребителю редкую возможность сочувствовать и ненавидеть без задней мысли.
Мыльная опера - жанр, совершенный в своей простоте. Ни убавить, ни прибавить ничего нельзя, иначе исчезнет совершенство. Как карточный домик: красивенький, пестренький, но тронь хоть одну карту - рухнет. И на развалинах останется только недоуменный вопрос - зачем?
Зачем читателям "Звезды" опус Нины Катерли?
Дарья Гармоненко 