Михаил Жирмунский
РУКОВОДСТВО Большого явно решило минимализировать 225-летний юбилей театра и в официальной части, и в творческой. Открывающийся занавес представил глазам замершей публики другой занавес - и перед ним президентский микрофон. Похоже, уже начала складываться традиция присутствия президента на театральных юбилеях. ГАБТ не отстал - на сцену вышел Владимир Путин и в своей краткой речи охарактеризовал Большой театр как: 1) "символ российской культуры", 2) "саму сцену российской истории, отражение российской жизни и российской души", 3) "эталон самого высокого и безупречного вкуса", 4) "образец утверждения классического искусства". Вспомнив о врученных накануне наградах, Путин предложил театру свой "скромный дар" - "благодарность президента России всему коллективу театра". (В программу предыдущих юбилейных торжеств входило награждение театра орденами). В ответе директор Анатолий Иксанов благодарил президента за то, что тот сумел найти время для прибытия на юбилей.
Юбилей Большого собрал в зале представительную массу политической и светской элиты. Входя в зал, публика партера попадала в каскад объятий и рукопожатий, присутствовали г-да Зюганов, Починок, Геращенко и много прочих, часть из которых (включая президента, занявшего место в левой правительственной ложе) покидала концерт ближе к началу. Первый ряд украшали г-да Лужков, Матвиенко, Клебанов, а также Калягин и Борис Покровский. Замечены были режиссеры Виктюк и Захаров; на общем фоне выделялась массивная фигура тенора Райкова - вся грудь в орденах, и столь же орденоносный танцор Левашов. Многие из присутствовавших имели тот самый нагрудный знак Большого театра, который вручил накануне министр культуры Швыдкой. Тем не менее приглашение на юбилей получили далеко не все сотрудники Большого. Буфеты по окончании одночастного концерта принимали по приглашениям; покидавшие театр любовались фейерверком на площади.
Последовавший затем концерт носил все черты концептуального замысла Геннадия Рождественского, совмещая идеологию и личный вкус в бенефисе маэстро (только русская музыка, в ее числе классики XX века, преобладание оркестрово-хоровых номеров). Одно ознакомление с программой уже создало предощущение краткого виртуального ознакомления с понятием "Большой театр" и изумляло абсолютным пренебрежением к идее праздничного действа силами премьерского потенциала труппы. Станцевали только Анна Антоничева и Владимир Непорожний (белое адажио из "Лебединого озера", дирижер Павел Сорокин), Инна Петрова и Сергей Филин ("Ромео и Джульетта"), Нина Ананиашвили и Андрей Уваров ("Дон Кихот"), Илзе Лиепа (в "Половецких плясках"). Спели ветеран театра Маквала Касрашвили (ария из "Пиковой дамы"), Владимир Маторин (сцена коронации из "Бориса Годунова") и Николай Басков с Павлом Черных (сцена дуэли из "Евгения Онегина" под управлением Марка Эрмлера) - кстати сказать, при выходе Баскова зал смолчал.
Открылся концерт "шествием" (на музыку Римского-Корсакова из "Млады"): в прогулке по сцене персонажей опер и балетов сконцентрировалась былая слава Большого. Со значимостью подлинного артиста прошел в образе Кутузова Александр Ведерников, также Герман - Александр Ломоносов, Щелкунчик - Николай Цискаридзе, Трике - Александр Архипов. Были Хованский, Аврора с четырьмя кавалерами, Жизель. Рождественский отдал дань лояльности, пригласив в этот оркестровый номер героев балета предыдущего директора "Анюта" и оперы "Мертвые души" Щедрина, из-за которой когда-то конфликтовал с автором, - в своей коронной роли Чичикова прошелся его нынешний заместитель Александр Ворошило. По окончании музыкальной прогулки на сцене появились и другие герои истории Большого театра: в костюме Спартака - Михаил Лавровский, Ивана Грозного - Юрий Владимиров. Вместе с Тамарой Синявской вышли последние великие: легендарный солнечный голос - Павел Лисициан, а также выдающийся бас Иван Петров. Не представленные недоумевающему залу корифеи, молодежь и неопознанные артисты раскланивались неорганизованной толпой.
Исполнение затем увертюры Глинки к "Руслану и Людмиле" поразило тем, сколь невероятно скучным оно вообще может быть. С динамикой метронома была продирижирована сцена коронации из "Бориса Годунова", оглушающе ревела медь в "Плясках" Бородина. Два оркестровых антракта из "Катерины Измайловой" Шостаковича прозвучали устало и неслаженно. Уровень игры оркестра был на удивление низок, столь неаккуратного фальшивого хора "Славься!" в Большом не приходилось слышать даже в последние не лучшие годы. Как в "концепцию" вписалось гран-па из "Дон Кихота", остается загадкой. Номер выбивался тем, что не во вкусе руководителя "так себе" музыка, что в ней-то вдруг и зазвучал оркестр (за пультом - многолетний балетный дирижер Александр Копылов), что проснулся зал. Танец Ананиашвили и Уварова отличала звездная искренняя отдача и совершенная точность. Причем эта точность касалась их взаимодействия в дуэте и была тепла по своей природе. А вариация Китри с веером прошла как дуэт балерины и арфы - соло Натальи Шамеевой, - изящное и на удивление слышное всему театру, по характеру полностью совпадало с демократично раскованным образом балерины. Танцоров пытались вызывать, но учитывающий удобство телезрителя марафонный темп концерта (пока доигрывала музыка, следующий дирижер уже стоял у пульта) вовсе не принимал в расчет публику театра. В нее лишь, телесъемки ради, светил прожектор.
В заключение - почему-то под юмористический марш Прокофьева из оперы "Любовь к трем апельсинам" - вновь последовало шествие исполнителей и корифеев: теперь плюс Раиса Стручкова и великая Марина Семенова, а также постановщик концерта тенор Алексей Масленников. Собирательная небольшая толпа на сцене из великих ветеранов и тех, кто вполне мог бы выступить, завершала виртуальный образ славы Большого театра. Артисты, в ком слава Большого, - все они где-то: в прошлом, за границей, наконец, просто у себя дома. И этот юбилей стал лишь иллюстрацией пресечения связи людей и времен.
