Михаил Жирмунский
КТО БЫ вспомнил сегодня Людвига Федоровича, если б не Мариус Иванович? Нет сомнений, что великая хореография Петипа в "Дон Кихоте", "Баядерке" и фрагменте "Пахиты" спасла жизнь и музыке придворного балетного композитора Минкуса. Из "Баядерки" у всех на слуху божественное начало "Теней" - потому что невозможно забыть эту бесконечную череду возникающих из темноты эфемерных силуэтов. Танцы из "Дон Кихота" неотделимы от старой кинопленки Майи Плисецкой. Вместе с тем Минкус не только вошел в историю балета. Его музыка сегодня - вполне самостоятельная часть того удовольствия, которое получает зритель, отдыхающий на откровенно красивом и гармоничном "музейном" действе из прошлого века. Более того: приятно иногда даже поставить пластинку "Дон Кихота", где эта музыка звучит в любовной интерпретации столь редкого мастера балетного "отмахивания", как Юрий Файер.
Никто и никогда не пытался утверждать величие музыки Минкуса - труд композитора на заре эры Петипа изначально воспринимался, как ремесленный. Музыкант состоял на посылках постановщика, сочиняя, переписывая под танец, "под ногу", дописывая связки между номерами к чужой музыке. Так Минкус дописывал Мендельсона при постановке "Сна в летнюю ночь" - так же обходились и с ним самим в советскую эпоху: музыку ряда танцев "Дон Кихота" в Большом театре дописывал Соловьев-Седой (за Петипа дорабатывал Вайнонен). Все правильно: творчество Минкуса открыто постороннему вмешательству. Но именно поэтому мы почти ничего не знаем о Минкусе. Для всех он был из компании "Минкус-Пуни", то есть поставщиков серийного товара.
Те, кто занимался историей балета, утверждают, что своеобразие музыки Минкуса вырождалось с годами: поставленный в Москве в 1869 году "Дон Кихот" - масса плясовой музыки, реакция на новаторские тенденции искусства изобразить людскую толпу, народный дух. Хотя, по словам академика Асафьева, Минкусу "было решительно все равно, в какие страны путешествовать", стилистика "Дон Кихота" весьма разнообразна. Там есть зингара, хота, лола, пляска чулосов и пикадоров, пляска тореадоров и крестьян. Более поздние творения Минкуса значительно банальнее: глубокой содержательности противодействовали запросы потребителя. Отношение к балету (не считая, конечно, балетоманов) часто было негативным. Протестовали демократы-революционеры (в деревнях голод, в городских трущобах бедность, а тут "безыдейное" дорогостоящее искусство). Возмущались консерваторы-охранители: безнравственность зрелища оголенных женщин, жадные взоры заполняющих зал чиновных "сатиров" вызывали осуждение. Не хотели писать балеты и русские композиторы во главе с "Могучей кучкой" - перемене их воззрений на балет мы обязаны сочинениям Чайковского. Тем не менее балет Минкуса "Млада" пользовался куда большей популярностью, нежели одноименная опера-балет Римского-Корсакова.
Какова же историческая ценность музыки Минкуса? Помимо проходных музыкальных номеров ему принадлежат и мелодические "хиты". "Колыбельная" из балета "Фьяметта" издавалась для домашнего музицирования, мазурку из "Золотой рыбки" играл в своих концертах скрипач-виртуоз Генрик Венявский, под марш из "Роксаны" (кстати, любимый Александром II) войска штурмовали Плевну. Чайковский, как-то обозвавший музыку Минкуса "площадными измышлениями", тщательно штудировал его партитуры, прежде чем обратиться к балетному жанру в собственном творчестве. Секрет музыки Минкуса - в ее, как говорят балетные, "дансантности" - под нее легко танцевать. И дело тут не только в наружной красоте мелодии и ритмичности. По многочисленным свидетельствам танцоров, выходить на сцену под Минкуса было особенно легко и приятно. Историк театра Вера Красовская отметила "оптимистическую бравурность" музыки - качество, ценное для современного зрителя.
Жизнь Минкуса протекала скромно, о ней мало известно, кроме того, что композитор сочинил 16 балетов. Родился он 175 лет назад в Вене, прибыл в Россию в 1853-м капельмейстером крепостного оркестра князя Н.Б. Юсупова, через два года поступил скрипачом в Итальянскую оперу, а в судьбоносном для России 1861-м перебрался в Москву. Здесь играл в оркестре Большого театра и считался первоклассным скрипачом, а также сочинял музыку, преподавал в консерватории и заодно заведовал библиотекой партитур и хранилищем музыкальных инструментов. Когда в 1870-м умер другой "ремесленник" - Цезарь Пуни, Минкус перебрался в Петербург на его должность - "композитора балетной музыки Императорских театров". Продержался он на этой должности 15 лет, после чего И.В. Всеволожский, ставший директором Петербургских театров, упразднил саму должность. Бойкий журналист суворинского "Нового времени" Константин Скальковский написал, что Минкусу "учинили кики": всю свою жизнь получавший не много, композитор удостоился столь низкой пенсии, что спустя четыре года навсегда покинул родину своей славы. С тех пор 1890 год часто указывали, как дату его кончины. Только в 1970-х американский музыковед, эмигрант первой волны Николай Слонимский раскопал подлинную дату его смерти - Минкус умер в Вене 7 декабря 1917 года! Неизвестно, чем он занимался и как жил все это время.
Прощальный же бенефис Минкуса состоялся в Мариинском театре в воскресенье 9 ноября 1886 года. Большой концерт включал три отделения: "Пахиту" танцевала г-жа Цакки, танцевальное попурри из водевиля "Вот так пилюли - что в рот, так спасибо" - г-жа Соколова, а "Зарайю" - г-жа Горшенкова. По описанию события, скорее всего тем же Скальковским в "Новом времени" два дня спустя, "соревнования" между балеринами не получилось: Цукки не была привычно сладострастна, Соколовой следовало бы танцевать строгую классику. "В антракте между "Пахитой" и "Пилюлями" происходило чествование почтенного композитора. Балетмейстер г-н Петипа подал бенефицианту серебряный венок от балетной труппы и сказал по-французски несколько слов приветствия; капельмейстер г-н Дриго подал венок от оркестра. Публика аплодировала".
