Наталья Ярош
-АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ, каким вам запомнился отец?
- Всегда занятой, очень живой, подвижный. Он соединял в себе прошлое и будущее. Живя в советской стране, работая на этот строй, он всем сердцем ненавидел его. Его отец, мой дед, был потомственным дворянином, статским советником, офицером. После Октябрьской революции его сослали, а бабушке запретили въезд в Москву как жене врага народа. Не выдержав удара судьбы, она покончила с собой. Моему же отцу путь в Москву был тоже закрыт, поэтому он жил в Самаре. Там же закончил театральное училище, затем работал во многих театрах, кроме столичного. И только в годы войны ему удалось "обелить" себя перед властью, все пять лет проработав театральным художником на фронте. После войны его впустили в первопрестольную.
- Откуда в вашей семье тяга к театру?
- Моя бабушка была актрисой любительской сцены, и отец с детских лет проводил много времени в театре. Брат его тоже стал театральным режиссером. Он поставил много спектаклей по Островскому в различных волжских театрах. Ну, а я почувствовал любовь к театру с тех пор, как научился дышать.
- Какая из отцовских работ вам ближе всего по духу?
- Отец работал во многих театрах и создал немыслимое число декораций, все очень талантливые, и сложно выделить какую-то одну работу. Конечно, это и "Петербургские сновидения", и спектакли по Островскому - "Лес" и "Дядюшкин сон", и "Снегурочка", и много-много других. Друзья отца на вечере вспоминали спектакль, представленный в Европе, где по замыслу моего отца вспыхивали доменные печи и по сцене лилась лава, - сильное решение. Видите, как много людей пришло на вечер памяти? Все они помнят Александра Павловича как прекрасного человека и художника. Он работал с Раневской, Орловой, Милашкиной, Завадским, Бортниковым. Большое поколение звезд, что удивительно в эпоху застоя! Ведь это было время внутренней изоляции - никакой связи с иностранными театрами, никакого обмена опытом, все - самобытно.
- Расскажите, пожалуйста, про вашу семейную коллекцию.
- Отец был заядлым коллекционером, эта страсть передалась также и мне. Из наших с ним коллекций он и составлял прославленные теперь во всем мире натюрморты, с них он писал серию "Балбетки", которая выставлялась в залах Академии художеств СССР. Что же касается коллекции работ моего отца, то у нас в частном владении осталось более 300 его живописных работ. Недавно Самарская администрация предложила создать в Самаре, на улице, где мы жили, персональный музей отца. Вышел указ, который так и остался только на бумаге. Сейчас там коммуналка, ее надо долго и трудно расселять, делать ремонт. Но мы продолжаем надеяться.
- Как сложилась ваша театральная карьера?
- Я закончил училище при МХАТе по специальности "театральный художник". С тех пор создал декорационное оформление примерно для сотни спектаклей в различных странах. Уже 19 лет живу во Франции. Последняя моя постановка - "Щелкунчик" в Риге, теперь готовлю декорации для "Щелкунчика" в США, "Лебединого озера" - постановки Королевского балета Фландрии. В Москве я занимаюсь подготовкой оформления для балета Аллы Сигаловой. Скоро выйдет цикл моих передач "Дуновение века" на канале "Культура". Также я читаю лекции в МГУ на новом факультете "Менеджмент и теория моды", где, более того, выступаю в роли куратора гуманитарных программ.
- Как, по вашему мнению, прошел вечер памяти Александра Павловича?
- Прекрасно, столько приятных слов в адрес моего отца! Столько друзей! Наконец-то. Потому что с памятью о моем отце все сложилось не так-то просто: он умер в разгар перестройки и путчей. Всем было тогда не до искусства и не до дани уважения. Таким образом, мой отец выпал из истории на 10 лет. И только теперь был организован этот вечер. Я считаю, справедливость восторжествовала.
Дарья Гармоненко