Один на один с веком

- Это понимали Пушкин, Лермонтов, Глинка... Авторы берут у народа какую-то традицию, его выражения, поднимают на высокопрофессиональный уровень. Чайковский взял "Во поле березка стояла" и написал целую симфонию на эту тему. Это не значит, что он украл мелодию. Пушкин сказки Арины Родионовны возвратил народу как высокую литературу. Этим примерам я и следовал. Их бесчисленное множество.

- Мне очень трудно говорить за других. Путь, который мне пришлось пройти, прежде чем ансамбль стал столь популярным и известным, - все-таки очень нелегкий. Прежде всего предстояло пробиться сквозь консерватизм мнений, придирки в пустяках и мелочах: одни требовали излишней абстрактности, больше фантастики, а другие, наоборот, - полной, абсолютной адекватности быта, "показывать тот же навоз на том же сапоге, даже пуговицы должны быть так пришиты, как есть". Я думаю, этих двух крайностей нам удалось избежать и создать свою собственную традицию, которая поднимает фольклор на новый уровень - уровень профессионального искусства по примеру всех великих мастеров как в музыке, так и в танце. Это помогло мне найти то верное направление, которому я никогда не изменял: вернуть народу то, что ты у него получил, но на высокопрофессиональном уровне.

Все, что я делал (и делал удачно), было только по собственному сценарию. Что такое режиссер? Единственный, кто видит спектакль раньше, чем он поставлен: как бы срисовывает свои мысли и переводит их в план реальности.

- Трудно так анализировать и объяснять. Речь идет о том, что передача эмоций в зрительный зал возможна, когда зритель понимает то, что он видит. И тогда получается слияние зрительного зала со сценой - вот полная мера соотношения зрителя с актерами. А добиться этого можно прежде всего содержательностью и яркостью чувств. И, конечно, силой этих чувств. Которая заставляет зрителей подлинно сопереживать. Все остальное - бессмысленное болтание ногами.

- Прежде всего - это человек, который сам пришел в искусство: никто его сюда не гнал, никто его сюда не посылал - он сам... Значит, тяготение к искусству уже есть очень большой вклад в то, чтобы быть актером. Следующий шаг - когда желающий идет навстречу всем задачам, преодолевает все трудности и предан делу.

Мы - театр. Поэтому танцовщик должен быть артистом одновременно с танцем. Народные танцы танцевать, не раскрывая стиль, характер, - это все равно что говорить на иностранном языке с рязанским акцентом. Требуются универсализм в умении перевоплощаться и страстное желание исполнителей все исполнить и выполнить, потому что танцы кавказские - одна школа, танцы восточные - другая, танцы славянские - третья школа и так далее. Этого мы добиваемся очень большой и сложной работой. Искусство обязано быть выразительным. Формальные концерты, в которых нет ничего, кроме каких-то красивых построений, - это немой театр. В смысле - "не мой" и в смысле того, что он ни о чем не может сказать.

- Есть в работе всегда какие-то пустоты (полчаса свободные). Чем заниматься какой-нибудь канцелярщиной, которую я не терплю... А шахматы - гимнастика ума, она требует фантазии, а фантазия - необходимая вещь в хореографии, в особенности если ты ставишь, поэтому это для меня всегда интересно. Ведь шахматы - поразительная игра тем, что ни одна партия никогда не повторяется.

- У меня все получалось в ансамбле. Потому что я не имел в ансамбле никаких хозяев (был сам себе хозяин) и меня окружали, может быть, люди, не столь профессионально образованные, как артисты Большого театра (хотя кордебалет Большого театра тоже оставляет желать много лучшего), но они были такие энтузиасты! И этот энтузиазм сметал все препятствия на нашем пути. Поэтому все, что мы делали, было настолько насыщено творческим напором артистов, что даже некоторая корявость не замечалась. Она заслонялась совершенно непостижимым темпераментом и преданностью делу. Сейчас мы переживаем смену поколений, и происходит то же самое, что во всех театрах.

- В истории человечества не было более жестокого века: сочетание двух империалистических войн и сталинского периода, непрерывная война в Чечне и все прочее. Несмотря на то что для меня этот период, с точки зрения репутации и славы, был удачным, я все-таки считаю этот век необычайно неудачным. Очень надеюсь, что вступление в новое столетие, даст Бог, будет целебным по отношению к тому разрушению культуры, которое произошло. Ведь строить культуру значительно труднее, чем разрушать: разрушить ее можно в течение короткого времени, возрождать придется веками. Я думаю, понадобится не менее двух поколений, чтобы прийти к тому, что было, а за это время человечество уйдет еще дальше.

- В нынешнем веке произошло губительное непонимание между культурой и цивилизацией. Культура - богатство внутреннего мира человека. Цивилизация - богатство внешнего мира вокруг человека: это самолеты, техника, помогающая человеку жить, комфорт и все такое прочее. Цивилизация очень важна, когда идет в ногу с культурой, но разрушительна, когда ее обгоняет. Получается такая картина: "мальчик в подвале нашел пулемет, больше в деревне никто не живет", - а у нас именно так и происходит. Дайте атомную бомбу в руки обезьяне - и мир погибнет. А это продукт цивилизации. Еще древние говорили очень мудрую вещь: учи сына своего добру, учи сына своего работе и только после этого учи его стрелять из лука. А посмотрите, что творится на телевидении?! Если б не было такого телевидения - детской преступности было б намного меньше. Какие-то преступные элементы выходят на улицу, как на охоту - кого бы подстрелить. Каждый день происходит что-то совершенно немыслимое. А дети - свидетели всем этим показам. К сожалению, я не пессимист, но такова констатация фактов... Льстить нашей эпохе не считаю себя вправе, потому что это - лгать не только другим, но прежде всего самому себе.

- Все бывает. Поддерживать энтузиазм очень и очень непросто. Вообще творческая работа изнурительна тем, что, где бы вы ни были, что бы вы ни делали, если вы думаете над какой-то новой постановкой - она вам покоя не дает до тех пор, пока вы не найдете решения непреодоленных проблем, выхода из каких-то творческих трудностей. А без этого жить уже становится бесконечно трудно, потому что творческий процесс вас поддерживает. Я стараюсь всегда сохранить в себе эту возможность - поддерживать в себе самом энтузиазм творческий, что тоже непросто в наших условиях, поскольку приходится больше думать об экономических пустяках, мелочах, которые несносны и отнимают и время, и место, и пытаются вытеснить то, чему надо уделять внимание в творчестве.

- Иногда я вижу удачные вещи, но, к сожалению, слишком редко и слишком робко, в каких-то мелочах. Я, допустим, категорически не согласен, когда начинает в хореографии царствовать Достоевский. С моей точки зрения, это более чем нелепо, потому что каждый вид искусства имеет какой-то свой почерк выражения. И Достоевского, который прежде всего углубляется в психологический мир человека, внутренние переживания, пытаться передавать языком танца, который не имеет слова, более чем сложно. С моей точки зрения, это путь неправильный. Но есть такие постановщики, которые пытаются это делать. И многим они кажутся необычайно умными. Как Чехов выражался: "Они хотят свою ученость показать и говорят о непонятном".

- Для того чтобы быть счастливым, нужно быть нужным. Когда мы нужны, мы должны быть счастливы. Удача всегда приносит счастье. Признание и успех пока нас не покидают. Выступать в одной только Москве 64 года... Мы сами удивляемся, почему на каждом нашем концерте - аншлаг. Достаточно прийти на любой концерт и посмотреть на реакцию зрителей, чтобы понять, что наши выступления вполне удачны и в этом смысле благополучны. Но финансово нам трудно. У нас много народу ушло, иногда даже сменяя профессии. Много хороших танцовщиков перестали быть танцовщиками в погоне за заработком, в особенности те, у кого есть семья, дети, - им очень трудно выжить. Зарплата у нас невелика. Необходим энтузиазм для того, чтобы просуществовать. А на энтузиазм не все, оказывается, способны.

- Я дружил очень избирательно, и люди, которые со мной дружили, они тоже дружили избирательно. К сожалению, все очень быстро уходили из жизни, так, как быстро ушел из жизни Соломон Михоэлс, Сергей Смирнов - автор "Брестской крепости", Ираклий Андроников... Духовно я всегда жажду друзей. По существу, в моем возрасте уже трудно их иметь. Мне 95. Найти такого другого человека трудно, а дружить с человеком, которому 60, - так это происходит противоречие каких-то интересов и несочетаемость. Так что я пребываю в интеллектуальном одиночестве.

- Молодежь живет надеждами, говорят. А старики - воспоминаниями. Но когда человек живет только воспоминаниями, он уже не способен идти вперед. Поэтому я стараюсь продолжать двигаться вперед. Но в то же время воспоминания настолько хороши, что не стоит их забывать. Мне кажется, надо только уметь не сокращать жизнь. Тогда будешь долго жить.

- Мы все, люди, постоянно совершаем одну и ту же ошибку: мы слишком много живем внешней жизнью и слишком много реагируем на эту внешнюю жизнь и очень редко обращаемся к своему внутреннему миру. А еще Гете говорил очень мудрую истину: тот, кто отказывается от идей, остается при одних ощущениях. Необходимо каждому человеку ежедневно находить момент заглядывать в свой внутренний мир, искать что-то внутри себя, искать и снаружи, для того чтобы находить что-то новое, что-то интересное и что-то самое важное. Тот, кто этого не умеет, тому трудно жить. Ищите в себе человека и обращайтесь к нему в трудные минуты жизни.