Затянувшийся хеппи-энд

Героиня Ирины Купченко только что построила себе семейное счастье.

Завтра начинается международный кинофестиваль "Лики любви". После церемонии открытия зрители увидят премьеру - фильм Михаила Аграновича и Олега Янковского "Приходи на меня посмотреть┘". Снятая по пьесе драматурга Надежды Птушкиной "Пока она умирала", картина выдержана в духе рождественской сказки - доброй, но, возможно, слишком сладкой.

Камерный сюжет на четверых актеров и действие, замкнутое в стенах одной квартиры, рождают в проекте Олега Янковского весьма странный эффект. Тем более что вместо более-менее реальной российской квартиры наших дней художники Владимир Филиппов и Ольга Кравченя выстроили заповедник гармонии, уюта и материального благоденствия, существующий вне конкретного исторического момента. Красивая старинная мебель и домашняя утварь, фотографии и картины на стенах. Все говорит о многих десятилетиях спокойного быта и бытия. Героиня, желая принарядиться, достает откуда-то из прабабушкиных коробок ничуть не поблекший бант для блузки. А позже извлечет из старинной шкатулки фамильные драгоценности - настоящие бриллианты и жемчуг, но столь же массивные и в том же щедром количестве, в каком носят обычную бижутерию.

Этой среды обитания явно не коснулись ни революция1917 года, ни разруха Гражданской и Отечественной войн, ни хаос перестройки. Ни один предмет не был сдвинут со своего места, продан, отобран, украден или сломан. И обладатели милой роскоши словно не были замечены советской властью. Мать (Екатерина Васильева) с дочерью (Ирина Купченко) читают вслух Диккенса с элегичностью интонаций, которая была возможна лишь в XIX столетии. Похоже на искусственную жизнь в той самой старинной шкатулке, где хранятся украшения. Начинаешь подозревать, что не только пожилая дама, многие годы не покидающая кресла, но и ее дочь никогда не выходят на улицу. И даже продукты для салатов, фрукты на стол в гостиную и геркулес для потенциальных женихов, видимо, приносят волшебники прямо на дом. Единственное, чего всерьез не хватает дамам, - личного счастья, семьи. Все остальное у них уже есть. Такая тотальная концентрация на проблемах частной жизни побуждает рассматривать героев как жителей очень благополучной, очень стабильной страны, мало похожей на Россию. В качестве лакированной новогодней открытки на экспорт фильм Аграновича и Янковского, несомненно, удался.

Мама Тани, беседуя со случайным знакомым дочери, аудитором Игорем (Олег Янковский), удивляется, как это бухгалтер может много зарабатывать, иметь машину и дачу в Испании. Героиня Татьяны Васильевой даже не понимает слова "Канары" - как будто она живет в те времена, когда в сознании российских граждан этих островов еще не существовало. В "Приходи на меня посмотреть..." режиссеры и драматург явно играют в поддавки со своими персонажами, сразу понятно, что через огонь, воду и медные трубы их не поведут - даже на улицу не рискнут толком вывести. И пятидесятилетняя Золушка, буквально на пороге собственной квартиры, найдет себе приличного мужа. А заодно обзаведется дочерью, которой согласится стать бедовая продавщица из соседнего магазина (Наталья Щукина). Сейчас в нашем кино рационально насаждается концепция личного счастья, которое можно построить почти в прямом смысле, и в сюжете о котором не учитываются все реалии жизни и даже "правдоподобие чувствований". Но психологическая школа, в системе которой привыкли жить отечественные актеры, прежде всего старших поколений, противится этому. Олег Янковский, не пытаясь внедрять излишне тонкий психологизм в заведомо неподходящий сценарий, не выражает и сути простого современного аудитора - видимо, это не самая близкая и по-настоящему необходимая для актера тема. Так же как и для Екатерины Васильевой, судя по всему, старость, боязнь смерти и трогательная наивность пожилой дамы являются не самыми актуальными мотивами. Игра Васильевой увлекательна благодаря жесткому темпераменту актрисы, прорывающемуся сквозь общую стилистику. В героине Екатерины Васильевой ощутима и почти королевская властность, и упрямство полубезумной, и экстравагантное кокетство. Все три героя могли бы быть интересны именно своей несчастливостью и неизрасходованным личностным потенциалом. Собственно, этим они и привлекали аудиторию на протяжении своей артистической карьеры. У персонажей новой формации счастья, конечно, больше, но мир у них явно беднее, чем бывал прежде в кино. Хеппи-энд оказывается достижим ценой отказа от сложности бытия. Таков вполне символичный первый "лик любви". Может быть, последующие внесут в новогоднюю атмосферу некоторый драматизм и разнообразие.