Что Вы хотите, Ирина Гринева?

Актриса Ирина Гринева. В антракте.

- Ваша Марина Мнишек производит сильное впечатление. Ирина, как вы получили эту роль?

- Играть Пушкина - уже великое счастье, а эту роль я всегда любила. Даже в Театр Станиславского показывалась с Мариной. И тут я узнаю, что английский режиссер уже набрал актеров на проект "Борис Годунов" и скоро приступает к репетициям. Я верю в то, что не мы выбираем роли, а они нас. И не расстраиваюсь, когда что-то уходит от меня. Но я все же решилась позвонить. "Здравствуйте, вам звонит актриса Ирина Гринева". - "Что вы хотите, Ирина Гринева?" - "Хочу показаться с Мариной Мнишек". - "А вы уверены, что вы Марина?" - "Абсолютно. Если меня увидит режиссер, играть буду я". - "Хм-м, понятно. Но играть будет другая актриса. Единственно, на что вы можете попробоваться, так это на народ". Через месяц чудесным образом помощник режиссера увидел меня в спектакле Владимира Агеева "Игра в классики" и пригласил на пробы. Что-то там не сложилось, и состоялся новый просмотр, меня приглашают на пробу... Сейчас люди вернулись к Чехову, Пушкину, Тургеневу. На нашей сцене появилось сразу несколько постановок Шекспира! Для того чтобы играть Пушкина, Шекспира, актеры должны быть подготовлены. Нам в процессе учебы многое недодали, и поэтому сейчас, когда мы сталкиваемся с классикой или с греческими трагедиями, непонятно, как их играть. Мне, например, не нравится, когда режиссер подгоняет текст под свое видение. Мне кажется, что задача - вскрыть текст. То, что хотел сказать Лермонтов в "Маскараде", Пушкин в "Борисе Годунове", - это гораздо больше, чем наши личные переживания. Деклан Доннеллан уже ставил Шекспира: "Много шума из ничего", "Буря" и так далее. К сожалению, я не видела этих спектаклей, но слышала отзывы. И вот он решается ставить "Годунова". Собирается команда блестящих актеров: Александр Феклистов, Женя Миронов, Леньков, Жигалов, Ясулович, Голуб, Толстоганова. Доннеллан мечтал об этой работе лет десять и хотел ставить "Годунова" именно с русскими актерами, понимая, что только они и смогут сыграть. Рассказанная Пушкиным история существует вне времени - всегда были и будут Лжедмитрии... Многие возмущаются, что Доннеллан перенес действие в наши дни и одел героев в современные костюмы. Он, наоборот, хотел показать именно безвременье. Ведь в спектакле живут костюмы и тридцатых, и двадцатых годов, и бальные платья, к примеру...

- Чем вас привлекает именно Марина Мнишек?

- Мне многие пушкинские героини нравятся. Марина - очень сильная роль, в одной сцене есть все. И любовь, и предательство, трагедия, есть комическая ситуация, страсть, горе, потеря - и все в одной десятиминутной сцене. У нее есть идея, мечта, которую она смогла воплотить. Она становится русской царицей, ее коронуют. Она правит Москвой две недели. Потом ее заточили в монастырь, откуда она непонятным образом исчезла. На Руси о ней слагали песни и в песнях называли ее сорокой...

- Обычно ее играют тщеславной женщиной, не понимающей любви.

- Это не так. Она любит Гришку, но только до тех пор, пока он царь, небожитель. Не может любить беглого монаха.

- Как работалось с Доннелланом?

- Мы приходили на репетиции, и все, и заслуженные артисты, делали этюды, как на первом курсе: "дойти до стены и обратно". Все ждали, когда же начнем репетировать. Оказывается, это и были репетиции! Все это нужно было для того, чтобы выработать общий язык. Кроме того, мир Доннеллана очень совпал с моим ощущением театра.

- Не было ли языковых проблем?

- Сначала он совсем не говорил по-русски, а к концу репетиций мы болтали по-английски, он - по-нашему. Прекрасно понимали друг друга.

- С каким настроением вы выходите на сцену?

- Как на войну... (Смеется). Это секрет.

- Не было желания заняться режиссурой?

- Я бы не хотела. Надо заниматься тем, что можешь. А это уже другая история. И вообще - это редкость, когда в одном лице удачно сочетаются режиссер и актер. Может быть, когда-нибудь я буду писать... У меня есть правило - делать записи каждый день, чтобы набить руку. Потом я беру из них сюжеты для сказок. Иногда пишу стихи.

- Для чего вы выходите на сцену?

- Я считаю, что на спектакле должен происходить катарсис. Должна присутствовать любовь от сердца к сердцу. Для меня это самое важное. Актер - вообще удивительная профессия. Люди зачастую не в состоянии сами выразить свои эмоции. Приходит человек в театр и видит себя. Мне очень нравится, как сказано у Томаса Манна. Поэзия - штука сложная, и если в ней нет заботы о Боге, тогда она превращается в беспутство. И на театре это действительно так. Каждая роль - это твое личное слово. До меня много, очень много актрис играли и Офелий, и Оливий, и Марин Мнишек. Играли прекрасно, виртуозно. Но не было меня, Ирины Гриневой, которая родилась здесь и сейчас.

- Возрастные роли вас не пугают?

- Меня - нет.

- Существует такое, что молодые актрисы блистают лет десять-пятнадцать, а потом не могут пережить переход в другое амплуа.

- Во-первых, у меня еще есть эти годы в запасе. А во-вторых, что можно сыграть в 18 лет? Сара Бернар в 84 года играла 18-летнюю девушку, и все хлопали, она была прекрасна. Я видела японскую актрису, в 50 лет читавшую монолог Джульетты, - и она была Джульеттой. И видела молодых красавиц, игравших Офелий, Джульетт, - они были безобразны. Для духа не существует возраста. Кроме этого есть много прекрасных возрастных ролей, например, Гертруда, леди Макбет.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуация в театре?

- Вы представляете, какие мощные актеры играли в одно и то же время: Даль, Высоцкий, Леонов, Миронов, Раневская, Смоктуновский, Евстигнеев? Невозможно даже перечислить. Какое богатое наследство, нужно только умело им воспользоваться. Нынешняя ситуация в театре прекрасная, появилось много молодых, талантливых актеров, режиссеров. Я думаю, скоро все наладится.

- Планы на будущее?

- Репетирую Нину в лермонтовском "Маскараде" с режиссером Шамировым. Намечается новая работа со Спиваком: "Закат" Бабеля, где я буду играть Марусю. Это в моем родном театре. И в "Моссовете" у Ольги Субботиной - роль Мата Хари. Это известная шпионка, знаменитая танцовщица. Роль потрясающе интересна. Но это будет еще не скоро.