Павел Руднев В марте 1997 года режиссер, тогда еще студент РАТИ, ученик Петра Фоменко, Гарольд Стрелков выпустил в "Дебют-центре" при Доме актера первую часть трилогии о Жанне д"Арк. Обстоятельства нетворческого характера не позволили ему завершить проект на прежнем месте. Теперь, спустя несколько лет, он выпускает вторую часть. Впечатляет прежде всего завидное упорство постановщика, сохранившего желание завершить начатую трилогию. В новом спектакле Гарольд Стрелков пока еще не казнил французскую святую. Этому событию будет, видимо, посвящен третий спектакль.
В "Жанне д"Арк" и в "первом чтении" отсутствовал полноценный драматургический материал. Интерес к трилогии поддерживался лишь желанием режиссера скроить из киносценария к фильму "Начало" Глеба Панфилова и вряд ли читанного кем-либо романа Марка Твена повествовательное трехсерийное полотно. Получалось нечто похожее на житие пятнадцатилетней святой, из которого так и не вышло пьесы. Рассказ о том, как Жанна, как пушкинская Татьяна, не играла со сверстниками, верила в Бога и свое призвание и беседовала с архистратигом Михаилом с той же страстью, с какой ее мать в девичестве тянуло на сеновал.
Из нынешней "Жанны д"Арк" странным образом выпало все то, что было проговорено о героине в первой части. Рассказ об обретении веры сменился здесь историей о том, как односельчане Жанны, деревенские босяки и пьяницы, дуростью своей одолевают англичан. Стрелкову кажется, что, путая Жакерию с "крестным путем" Жанны д"Арк, снимая с французской легенды мифологическую "шелуху", он обнаруживает истину - миром правит "неслыханная простота", а в жизни везет только самым тупым.
Постановочная бедность (показ был устроен в театре "Et cetera") кажется совсем не концептуальной, но прежде всего финансовой. Оно, конечно, не порок, но смотреть на неглаженые костюмы и бедняков, и знати почти невыносимо - глаз немилосердно режет явная несочетаемость цветов, форм, на актерах одежда висит небрежно наброшенной, мешковатой, часто не по размеру. Вся бесхитростность на сцене - лишь плод удивительно наивного понимания профессии. Любительские мизансцены, когда актеры путаются, куда им "посылать звук" - партнеру или отсутствующей четвертой стене, и пытаются найти компромисс, неестественно, в полуповороте, разговаривая с софитами. Режиссер не следит, как неизящны актерские позы, голоса и гримасы, жесты. Жанна жалуется на судьбу и ноет, ревет, как маленькая, и громко сморкается, чтобы усилить комический эффект. Пугаясь, персонажи неестественно отпрыгивают назад, как мультипликационные герои. Когда хотят подойти ближе, продвигаются бочком по-собачьи и на цыпочках. "Железная дева" дает сопернику Ля Треймулю коленкой в пах, и актер, зажимая причинное место и сгибаясь, начинает скакать по сцене. Священник, молитвенно сложив ладони на груди, легко решает проблему, куда девать руки. Лакей при дворе дофина бесперечь роняет свой парик, взвизгивает и трясется всем телом.
Печально, что в непрофессиональной режиссуре истаивает на глазах, распадается талант актрисы на роль Жанны д"Арк - Инги Оболдиной, которой всегда пророчили славную актерскую судьбу. Здесь лишается своего знаменитого "злодейского" обаяния и актер Валерий Баринов - он играет регента Ля Треймуля этаким папашей, не скрывающим, как надоели ему бестолковые, отчаянно неталантливые игры молодежи. Судя по его настроению на сцене, которым он, кажется, бравирует, Баринову скоро предстоит порвать с компанией.
