Звезда звезд

Cвою публику Плисецкая, названная критиками "звездой звезд", всегда любила больше всех призов и мировых знаменитостей. Московские зрители дороги ей особенно: здесь ей всегда аплодировали так, что власть имущие в былые времена склонны были считать эти аплодисменты знаком протеста против подневольности творческого труда.

Плисецкая не скрывает своего возраста, но до сих пор от ее грации захватывает дух. На многочисленных фотографиях, выставленных в музейном зале ГАБТа, среди афиш зарубежных гастролей и ее пуантов с личным автографом можно было увидеть мгновения тех спектаклей, которые она когда-то танцевала. Даже в "остановленном" виде это кажется триумфом.

В последние годы она нечасто бывает в России. Но на вопрос журналистов, почему юбилей отмечает в Большом, не колеблясь ни минуты, ответила: "Потому что здесь я проработала 50 лет". А в мемуарах несколько лет назад написала: "Сцена Большого, нечеловечески прекрасная сцена Большого тоже была одной из причин, почему я не осталась на Западе. Перетанцевала я на всех престижных сценах мира. Но такой удобной, самой удобной во всей солнечной системе, во всем мироздании сцены, как в Большом, не было нигде!"

Поздравить Плисецкую приехал президент России Владимир Путин. Он вышел с ней вместе на сцену и сказал, что юбилей балерины - это "большой общенациональный праздник". Обращаясь к Плисецкой, Путин добавил: "Мы горды тем, что в Ваш день рождения имеем привилегию быть с Вами". Вспомнив о 1943 годе как начале карьеры Майи Михайловны, президент добавил, что даже в коротком разговоре с ней успел заметить силу балеринского характера, который и помог выстоять "в тяжелое время", а все, что "казалось невозможным и неправильным в танце, после вмешательства ее таланта становится классикой". Собственноручно вручив юбилярше государственную награду - орден "За заслуги перед Отечеством" второй степени, Путин скромно отошел к задней кулисе, аплодируя балерине вместе со вставшей с мест публикой.

Гала-концерт в честь дня рождения Майи Плисецкой - грандиозное зрелище в трех актах. Политики и артисты - в рядах партера. Муж балерины Родион Щедрин со счастливым лицом. Недалеко от него - мало кому у нас известный американец Дуайт Грелл, основатель частного музея, посвященного балету Большого театра. Искусству Плисецкой там отведено много места. Министр культуры Михаил Швыдкой, вышел на сцену в полпервого ночи, чтобы полушутливо занять публику между номерами. Швыдкой пригрозил всех уволить за плохо работающие микрофоны, сообщил, что в 2002 году Большой театр закрывается на реконструкцию, а Плисецкая - сплав традиций и современности, умеющий в танце преодолевать земное притяжение.

Вечер был задуман режиссером Гедиминасом Тарандой как путеводитель по вехам творческой жизни великой балерины. Напоминая о конкурсах артистов балета "Майя", трижды организованных Плисецкой в Петербурге, выступили лауреаты этого международного смотра. Среди них - бывший солист Мариинского театра, ныне премьер нидерландской труппы Вячеслав Самодуров, литовская балерина Эгле Шпокайте, солисты ГАБТа Анастасия Яценко и Дмитрий Гуданов, танцовщики из Петербурга Оксана Кучерук и Роман Михалев. Исполняли Петипа, Бурнонвиля и Бежара. На сцене появились два Умирающих лебедя, причем один из них - танцовщик, испанец Игорь Йебра. Сама Плисецкая показала отрывок из балета "Айседора", возглавила в начале концерта танцевальную композицию, составленную московскими студиями современного танца, и представила только что поставленный Морисом Бежаром специально для нее номер "Ave, Майя" на музыку Баха и Гуно. В нем смешаны мотивы японского танца с веерами с темой все того же вечного балетного Лебедя.

Поздравление от Большого театра предстало в виде сюиты из "Дон Кихота" - балета, в котором Майя Михайловна блистательно танцевала. Три Китри (Галина Степаненко, Мария Александрова и Ирина Сурнева) и столько же Базилей (Юрий Клевцов, Владимир Непорожний и Алексей Ратманский) тормошили барселонскую толпу и зрителей Большого театра. Любовь Плисецкой к балетному разнообразию символизировали включенные в программу названия спектаклей и концертных номеров в постановке всемирно известных хореографов XX века, с которыми балерина работала или просто восхищается: Мориса Бежара, Матса Эка и Джорджа Баланчина. Любимый персонаж Плисецкой - бунтарка, о которой балерина говорила "коррида Кармен - это и моя коррида", - тоже появился, но не в известном у нас одноименном балете Альберто Алонсо, что когда-то шел с Плисецкой в главной роли на сцене Большого театра, а в гораздо более радикальном спектакле Эка - одного из наиболее значительных мастеров современной европейской хореографии. Его версию привез в Москву специально для юбилея балет Большого театра Варшавы, и сам хореограф в финале вышел на сцену вместе с исполнителями. Были знаменитые декорации в черный горошек, гортанные испанские возгласы, раскуриваемые артистами сигары с табачной фабрики - и блестяще поставленный балет, где тема роковых страстей решается в рваных ритмах пластики.

В честь Плисецкой артисты ансамбля народного танца Игоря Моисеева сплясали греческий танец "Сиртаки". Данию представлял наш соотечественник Алексей Ратманский - ныне солист Датского королевского балета и по совместительству талантливый балетмейстер, которому предложены три постановки в Большом театре в следующем театральном сезоне. Фламенко "из черного агата и серебра" (так называлась хореографическая миниатюра) сотворила Майте Бахо из Испании. Плисецкой подарили русскую классическую хореографию в иностранном произношении: премьеры "Америкэн балле тиэтр" Палома Эррера, Хосе Мануэль Карреньо и Анхель Корейя танцевали отрывки из "Эсмеральды" и "Корсара".

Финал был торжественно срежиссирован на музыку Чайковского "Увертюра 1812 год". Офицеры в старинных мундирах салютовали саблями Плисецкой, вышедшей на сцену в любимом черном платье от ее друга Пьера Кардена. С неба сыпались блестки. Уставшая публика неистовствовала.